Во сколько дети разговаривают: «В каком возрасте начинают говорить мальчики?» – Яндекс.Кью

Проверка связи: как построить близкие отношения с детьми и не потерять их

11 мая в Казани в гимназию №175 вошел ее бывший ученик и расстрелял 11 человек, еще 20 — ранил. Задержанному Ильназу Галявиеву 19 лет, он рос в благополучной семье и никогда не выделялся плохим поведением. О нем отзываются как о тихом, неконфликтном мальчике, у которого не было друзей. 

После трагедий, подобных казанской или керченской, снова и снова поднимается вопрос о том, почему родители не замечали, что с их детьми что-то не так. Речь не только о терактах, но и детских самоубийствах, детском деструктивном поведении. Почему внешне благополучный ребенок вдруг берется за оружие или хочет уйти из жизни? Виноваты ли в этом компьютерные игры, дурные компании или дело в травле в классе? Как и почему развивается детская депрессия и как родителям вовремя заметить ее? ТАСС поговорил об этом с учредителем Ассоциации психиатров и психологов за научно обоснованную практику, детским психиатром Центра лечебной педагогики «Особое детство» и Mental Health Center Артемом Новиковым, психологом Еленой Мачинской, педагогом Димой Зицером и руководителем программы профилактики социального сиротства и укрепления семьи в Казани «Детские деревни SOS» Александром Головатенко.

Начальник — подчиненный 

Ребенок был спокойным и послушным и вдруг грубо отвечает родителям и хлопает дверями. Всегда хорошо учился и вдруг стал приносить двойки. Целыми днями играет в «стрелялки». Связался с компанией хулиганов. Пришел домой пьяным. Список родительских претензий к детям обширен, но все они, как правило, сводятся к одному: всегда понятный, предсказуемый и управляемый ребенок вдруг перестал быть таковым. 

Педагог Дима Зицер считает, что слово «вдруг» тут лишнее: на самом деле у деструктивного или агрессивного поведения всегда есть предпосылки и причины, и заметить их можно, только если у родителей с ребенком сформированы доверительные, близкие отношения. 

«Вот так, чтобы ребенок, с которым у вас связь и взаимопонимание, вдруг резко изменился, — так не бывает. Но надо бы определиться, что мы называем хорошими отношениями с ребенком. Если они строятся таким образом, когда родителю надо, чтобы ребенок как-то был обут-одет, в школу ходил, двойки не приносил, на вопрос «как дела в школе?» отвечал свое обычное «нормально», особо не создавал проблем, конечно, это кончится плохо. Почти гарантированно.

При такой модели отношений, когда родитель — начальник, а ребенок — подчиненный, это неминуемо кончится разрывом — раньше, позже, в более жесткой форме, со скандалами или нет, но это произойдет

Если у взрослого с ребенком не выстроена двусторонняя крепкая связь, теплые отношения, в подростковом возрасте он перестанет воспринимать родителей как людей, которым можно доверять, прийти со своей бедой или радостью.

«Как понять, что такое партнерские отношения? — говорит Дима Зицер. — Подумайте о своих отношениях со своими любимыми взрослыми: с мужем, женой, сестрой, с близкими друзьями. Почему того мы называем другом, а другого не называем? Представьте, что вы спрашиваете у подруги, как дела, но никогда не рассказываете, как дела у вас. Как долго вы останетесь друзьями? Партнерство предполагает многовекторное общение. Если вы хотите, чтобы ребенок делился с вами мыслями, переживаниями, но не рассказываете, что происходит с вами, он не будет вам доверять. Мы можем сколько угодно предупреждать об опасности, но если ребенок не верит родителю, он все равно сделает. Если он знает, что со взрослыми лучше не разговаривать, потому что будет хуже, то в ситуации беды он не придет к родителям и не доверится. Построение контакта между близкими людьми подразумевает, что я могу прийти к маме и сказать: мам, у меня происходит вот то-то. И я не знаю, что делать. Никто не становится грубым и агрессивным просто так, это я могу гарантировать. И если я — помогающий и поддерживающий взрослый, то у меня будут инструменты, чтобы ребенку помочь, убедить, что станет лучше, а не хуже, если он последует моему совету». 

Часто, не в силах справиться с поведением ребенка, родитель ищет воздействия на него запретами и манипуляциями. Пытается искать причины поведения где угодно, но не в семье. Специалисты предупреждают, что это изначально ложный путь. 

Нам пытаются навязать такую точку зрения, что просто дети стали такими негодяями, что просто такое поколение выросло — из-за компьютерных игр, из-за чего-то там еще. Ребята, дело вообще не в этом.

Дима Зицер

педагог

Руководитель программы профилактики социального сиротства и укрепления семьи в Республике Татарстан благотворительной организации «Детские деревни SOS» Александр Головатенко  работает с детьми с проблемным поведением, в том числе из неблагополучных семей. 

«Я знаю многих подростков с девиантным поведением и могу смело сказать, что в 99 процентах это отличные ребята. Это хорошие, классные ребята, которые абсолютно правильно трактуют свою жизнь, могут выслушать и понять, если с ними разговаривать. Но большинство говорят, что с ними почти никогда не разговаривают дома, — рассказывает Александр. Проще всего свалить всю ответственность на подростка, снять ее с семьи, с дома, со школы, с учителей. Ведь это он плохой, ленивый, агрессивный». 

 «Если ты не сделаешь, то я…»

Манипуляции — наиболее частый инструмент, к которому прибегают родители, когда не могут справиться с ребенком. Они звучат вполне привычно: «Не съешь суп — не получишь сладкое», «Не помоешь посуду — не пойдешь гулять». Родитель наказывает ребенка молчанием, игнорированием, не берет в гости, где у того друзья, ведет себя подчеркнуто холодно. 

Александр Головатенко отмечает, что все эти популярные способы воздействия — на самом деле варианты морального насилия. Они учат ребенка не выполнять то, что от него требуют, а обманывать, находить обходные пути, чтобы избежать наказания, кроме того, формируют неправильную модель поведения, которую ребенок в будущем будет использовать в отношениях с близкими людьми. 

«Мы в организации «Детские деревни SOS» проводили анонимное статистическое исследование наличия насилия в семье в начале пандемии в восьми регионах России. Мы выяснили, что физического насилия в семьях почти не существует. Понятно, что такие результаты получили потому, что родители не говорят правду. Психологическое насилие — манипуляции, лишение прогулок, интернета, общения с бабушкой, с друзьями — присутствует очень широко. Мы таким опросами пытаемся дискутировать с родителямии, обсуждать, можно ли избежать такого поведения, как себя вести в сложных ситуациях, как выстраивать отношения с ребенком. Потому что часто и родителей воспитывали именно так. То, что тема насилия в семьях, не только физического, но и морального, поднимается, — это уже шаг вперед». 

На эту тему

Педагог Дима Зицер говорит, что наказания подрывают веру ребенка в родителя с раннего детства, хотя в первые семь лет это не так просто сделать, ведь мама и папа для малыша — боги, они пользуются абсолютным авторитетом. 

«Вот мама наказывает ребенка трех лет за то, что он не собрал игрушки в комнате, вместо того чтобы просто убрать их вместе с ним. Убрать раз, два, пять, пятнадцать — ребенок будет счастлив делать это вместе с мамой и, глядя на нее, научится делать это самостоятельно. Или, к примеру, ребенок прошел в комнату в обуви, забыл разуться или не надел домашние тапочки. И все — наказание, выговор, лишение мультиков, ультиматумы. А если ваш муж пройдет в ботинках или без тапочек? Вы лишите его ужина или выключите ему футбол? Заведите в доме правило, что никто не ходит в квартире в уличной обуви. Ни мама, ни папа, ни бабушка. Объясните почему. Это называется семейной культурой. Если забывает надеть тапочки — ну, обратите в шутку, скажите: «Ой, мой маленький, давай я надену тебе их сама». И посмеетесь, и ребенок после этого запомнит, что вы от него хотите, лучше, чем если вы лишите его мультика» .  

При этом важно помнить, что в партнерских отношениях ответственность за ребенка все равно на взрослом, считает детский психиатр Артем Новиков. 

«Нельзя перекладывать на ребенка часть своей ответственности. Есть ситуации, в которых нужно просто сказать «нет», что мы делаем только так и никак иначе. Да, нужно объяснить почему, но это не должно быть на усмотрение ребенка. Речь о вещих, касающихся его здоровья и безопасности. Например, есть правило — ты никогда не разговариваешь и не уходишь с незнакомыми людьми, когда мамы или папы нет рядом. Ты никогда не переходишь дорогу, не посмотрев по сторонам. На дорогу ты не выбегаешь. Можно условно разделить для себя на красный, оранжевый и зеленый свет поведение и поступки, о которых мы говорим: вот это вообще не обсуждается по вот такой причине, вот это я готов обсудить, а тут можешь поступать так, как тебе хочется». 

Пряник, а не кнут

Выстраивание системы домашних правил поможет уйти от манипуляций в воспитании, считает детский психолог Елена Мачинская. Но для того, чтобы такой способ работал, важно их соблюдение всеми членами семьи. 

Наказания расшатывают психику и не являются ни методом коррекции, ни методом помощи, ни методом воспитания ребенка. Когда мы проговариваем общие правила дома, все работает иначе. При выполнении этих правил все члены семьи имеют какие-то бонусы. Правила устанавливаются в зависимости от того, какие проблемы есть в семье, какие традиции

У меня был  случай, когда мама жаловалась, что ее маленькие дети очень плохо ведут себя за столом во время еды, вплоть до того, что кладут на стол ноги. Я посоветовала завести правило, что за общим столом едят только те, кто ведет себя хорошо, что класть ноги на стол запрещено всем — не только им, но и маме, и папе. А кто не выполняет это правило, тот ест за отдельным столом. Хотите есть со всей семьей — выполняйте правило. Если мама или папа будут себя неприлично вести во время еды, они тоже будут есть отдельно. Будете соблюдать правило — будем обедать все вместе. В такой ситуации ребенка не наказывают, не кричат на него, не ставят в угол, не унижают, но он учится следовать нормам поведения. Ведь ребенок хочет быть как взрослые и со взрослыми». 

Эффективна и система поощрений, а не наказаний. Она работает от обратного: вместо  «если не сделешь это, не получишь желаемое» — «если сделаешь это, получишь что-то приятное». 

«Такая система работает и со взрослыми. Эффективнее работают те люди, которые получают премию за хорошо выполненную работу, чем те, кого штрафуют за ошибки, — объясняет Елена Мачинская. — Ребенок имеет право разозлиться, даже резко высказать недовольство, не сделать что-то или, наоборот, нашалить. Но и родитель имеет право в такой ситуации не награждать его. Вознаграждением может быть и мультик, игра, поход в какое-то интересное место. Не сладкое, не еда. Лучше не делать вознаграждение материальным, не покупать бесконечное количество игрушек». 

На эту тему

При этом, отмечает психолог, важно не лишать ребенка базовых вещей, того, что уже есть в его жизни. Не нужно лишать прогулки, купания, десерта или вкусного полдника, свидания с родными, например с бабушкой, чтения на ночь, если в семье есть традиция чтения перед сном. Если родитель сорвался и накричал на ребенка, ответил ему грубо или отмахнулся, когда тот пришел с какой-то просьбой или проблемой, важно уметь попросить прощения, считает педагог Дима Зицер. 

«Да, мы имеем право на раздражение, имеем право злиться. Но человек отличается от животного свободой воли, она предполагает, что я с этим могу что-то сделать. В следующий раз, чтобы не орать, просто вдохните. Разожмите кулаки, выпейте воды, можно выйти из комнаты. Почему я говорю про дыхание — потому что в ста процентах случаев вы не дышите в такие моменты. У нас перехватывает дыхание, когда мы кричим. Не важно, что перед нами маленький человек, мы общаемся с ним как с человеком, уважая его. Если мы чувствуем, что виноваты, мы просим прощения. И он в этот момент учится, что мама или папа живые, учится, как поступать, если чувствуешь, что сделал ерунду».

Сигналы о помощи

Большинство родителей боятся метаморфоз и проблем с детьми подросткового возраста, но заметить вовремя тревожные сигналы в поведении ребенка можно уже в дошкольном возрасте, утверждает детский психиатр Центра лечебной педагогики «Особое детство» и Mental Health Center Артем Новиков. 

«Часто на прием приходят подростки с депрессией или тревожным расстройством. И родители говорят, что в детстве с этими детьми вообще не было проблем. Но когда начинаешь спрашивать подробности, выясняется, что тревожные звоночки были уже давно. Когда я ставлю детям предподросткового возраста депрессию, родители удивляются: а как у ребенка она вообще может быть, такое бывает? Ведь он радуется, прыгает. Но суицидальные мысли могут быть и у ребенка пяти-шести лет, просто он будет выражать их иначе, чем подросток. 

Когда мы говорим о суицидальных мыслях, то представляем, что дети сидят в широко известных группах в соцсетях, ведут определенные разговоры. А дети пяти — семи лет не делают ничего такого, но они могут пытаться не дышать. Говорить: «Зачем я родился?», «Лучше бы я не рождался», «Меня никто не любит». Важно знать, что такое может быть

Вовремя диагностированное расстройство в младшем возрасте, когда с ним гораздо легче работать врачам, с большой долей вероятности позволит избежать более серьезных проблем в подростковом возрасте. При отсутствии помощи, напротив, состояние ребенка может резко ухудшиться в пубертатном периоде, и тогда детские суицидальные мысли, которые крайне редко приводят к трагедии у младшеклассников, могут стать серьезнее. 

«Если мы замечаем это рано, то и воздействие будет максимально нейтральным, преимущественно с помощью психотерапии, — объясняет психиатр. В более серьезных случаях в подростковом возрасте уже не обойтись без лекарств». 

Насторожить родителя должно слишком болезненное переживание ребенком неудач, его стремление все сделать на «отлично», навязчивые страхи после каких-то пережитых событий. Например, у соседей ограбили квартиру, и ребенок постоянно тревожится и спрашивает: «А вдруг к нам заберутся воры?»

На эту тему

«Идеальный ребенок в массовом представлении — это плохо, — объясняет Артем Новиков. — Ребенок должен иногда баловаться, шалить, иногда не делать домашнее задание, спорить с родителями. И те, кто всегда идеально себя ведут, делают все уроки, в моей практике это высокотревожные дети, и к подростковому возрасту, когда, говоря народным языком, нервная система истощается, они впадают в депрессию или страдают тревожным расстройством».

По словам детского психолога Елены Мачинской, в подростковом возрасте дети чаще всего становятся или демонстративными, или замыкаются. Первые стараются выделиться, ярко и вызывающе одеваются, бурно выражают эмоции, скандалят, становятся агрессивными, спорят. Вторые становятся замкнутыми, будто прячутся — закрываются капюшонами, носят объемную одежду, мало общаются со сверстниками, много времени проводят в Сети, у себя в комнате, у них формируется круг своих интересов, в которые не посвящают родителей. 

«Проблем такие дети приносят мало, — говорит Елена, — Но как раз самая опасная группа — тихони. Они тяжело все переживают внутри. Их эмоции не выходят наружу, и родитель не может догадаться, что творится у него в душе. Самоубийствам больше подвержены тихие дети. Когда ребенок конфликтует, то дает выход своим эмоциям, сбрасывает негатив. Тогда нам  проще заметить, что у ребенка появилась депрессия, суицидальные мысли». 

Компьютерные игры, которые так часто винят в формировании девиантного поведения у детей, часто становятся способом сбросить внутреннее напряжение, считает детский психиатр Артем Новиков. Если ребенок стал слишком много играть, нужно понимать, что игры — это не причина проблемы, а лишь ее симптом. Суть ее кроется, как правило, совсем в другом — в неприятностях с одноклассниками, в неразделенной любви, в проблемах в семье, в депрессии. 

О депрессивном состоянии подростка говорит резкое снижение или усиление аппетита, нарушение сна, апатия, равнодушие к тому, что он раньше любил. Нужно насторожиться, если на теле ребенка появились шрамы или другие повреждения — так называемый селфхарм, он говорит об аутоагрессии. Вслушивайтесь в то, что говорит ребенок, не пропускайте фразы «я никчемный», «я ненужный», «я хочу умереть

«Если ребенок говорит о том, что не хочет жить, что его не понимают, если меняется аппетит, сон — это повод бежать к психиатру, а не отмахиваться со словами: «Да не говори ерунду!», «Чего тебе для счастья не хватает?» — объясняет Елена Мачинская. — Надо поднимать эту тему, говорить о ней, а не замалчивать ее. Сказать человеку в депрессии «жизнь прекрасна» — бесполезно. Он так не чувствует в данный момент. Эти рассуждения не принесут никакого эффекта. К счастью, подростковая депрессия довольно хорошо лечится, если ее не пускать на самотек. Подростковая депрессия не про то, что «иди погуляй», или «иди найди себе девушку», или «запишись на футбол». Если человеку плохо, он не может встать и пойти записаться в спортивную секцию или найти себе девушку. Это не плохое настроение, не дурь, а болезнь. И если вы заставите его куда-то в этот момент идти — скорее всего, ухудшите его состояние».

На эту тему

Отключать интернет, отбирать гаджеты, если вы узнали, что ребенок сидит в опасных группах в соцсетях, нельзя, сходятся во мнении специалисты.

«Если мы что-то заметили, надо понять, почему он это делает, — говорит Артем Новиков. — Самое неправильное — запретить. Если мы не поймем причину, он найдет способ залезть в Сеть вне дома. Даже если вам кажется, что ребенок не собирается ничего делать с собой, а просто вами манипулирует, надо понять, почему он это делает. Почему он угрожает? Почему сидит в этих группах? Что он чувствует, когда там сидит, помогает ли ему это? Поговорите с ребенком искренне и открыто. Мы в какой-то момент перестаем разговаривать с детьми. И ребенок перестает разговаривать с нами. Отчасти от того, что у нас на все свое мнение. К примеру, мама осуждала интересы ребенка, говорила ребенку, что условный «Роблокс» — плохая игра, «Майнкрафт» — еще хуже. Если приходит ребенок и говорит вам о Моргенштерне — ну поговорите о нем, узнайте, почему он считает его крутым и классным. «А вот он матерится — почему тебе это нравится? И вообще, почему он съел деда? Ты как это понимаешь?»

Если взрослый видит тревожные симптомы в поведении ребенка, но тот отказывается от помощи психолога, в терапию нужно идти родителям — даже дистанционно, через взрослых, ребенку можно помочь. 

Детский психиатр Артем Новиков говорит, что в России не принято ходить к психиатру без крайней нужды. Все внимание родителей обычно направлено на физическое, а не на психическое здоровье ребенка.  

«Соматоцентричность — это проблема не только российская, она есть и в других странах, — рассказывает врач. — Родители следят за физическим здоровьем, ходят с ребенком к ЛОРу, гастроэнтерологу, соматику мы лечим, а психическое, психиатрическое совсем забываем. Родители часто считают, что к психиатру идут, только если у человека  шизофрения. Что любой психиатрический диагноз — это ужас-ужас. Если ребенку ставят диагноз, родители отчаиваются, хотя лучше поставить диагноз в раннем возрасте, чем в подростковом. Если вы сомневаетесь в диагнозе, возьмите второе мнение. Доверяйте мнению квалифицированных докторов и не ищите ответов на форумах. Медицина должна быть не лечебной, а профилактической, и в психиатрии это экстремально важно».

Карина Салтыкова

Почему дети плохо разговаривают, объяснили логопеды РТ

Почему детей с проблемами речи стало значительно больше?

Воспитателем-логопедом в детском саду Елена Владимировна (имя изменено – прим Т-и.) работает десять лет. На ее глазах количество детей, которые вынуждены посещать логопедическую группу, увеличилось с одного-двух до 30-35.

«Сейчас количество таких детей растет и растет с каждым днем», – утвержадет Елена Владимировна.

Причин, по ее словам, несколько: инфекционные заболевания, которые переносят дети до трех лет, неправильный прикус, короткая уздечка языка, проблемы с нёбом – на эти факторы не повлияешь, это природа. Но есть и другие причины, к примеру, дети часто подражают неправильной речи родителей – «сюсюканье» до добра не доводит.

«Дети все это слушают, копируют, это не способствует правильной речи», – объяснила воспитатель-логопед.

Сведенное к минимуму общение в семье тоже сказывается на речи ребенка.

«В наше время существует огромный недостаток общения детей с родителями. Детям, как только они начинают что-то осознавать, предлагают мультфильмы или телефоны. Родители сами сидят в телефонах и детей сажают перед экраном. Причина практически половины случаев проблем с речью детей – это нехватка общения с родителями», – уверена эксперт.

Логопед казанской поликлиники №2 Детской республиканской клинической больницы Светлана Зуйкова проводит двухнедельную речевую реабилитацию ребят в лечебном учреждении – консультации для ребенка и его родителей. Она работает логопедом уже семь лет.

Светлана Зуйкова полностью согласна с коллегой, детей с нарушениями речи стало гораздо больше.

«Во-первых, это внутриутробные патологии, которые развиваются в связи с тем, что мамочки неправильный образ жизни ведут или же принимают какие-то лекарственные препараты, или переболели какими-то инфекционными, вирусными заболеваниями», – назвала причины логопед.

Светлана Зуйкова продолжила, по ее мнению, вторая причина – это гаджеты в руках у детей, которые заменяют им родителей, недостаток общения сказывается на речи ребенка.

«У меня ощущение, что каждый второй ребенок имеет какое-то нарушение речи», – подчеркнула она.

«Мама меня не слышит, она постоянно в телефоне или телевизоре»

В группе у Елены Владимировны есть агрессивный ребенок, он очень плохо разговаривает. После очередного конфликта с одногруппниками она спросила у мальчика, почему он не поговорит с мамой об этом, а ребенок рассказал ей о своей жизни вне детского сада.

«Приходят младшие братья, они ломают мои игрушки». Я ему говорю: «Почему ты не поговоришь с мамой, не заведешь какую-нибудь коробочку, в которую ты будешь складывать свои игрушки, а когда приходят младшие будешь их убирать в нее, чтобы их не ломали?» А малыш в ответ: «Я маме говорю, она меня не слышит, она либо в телефоне, либо телевизор смотрит», – привела пример из практики воспитатель-логопед.

Эксперты советуют мамам и папам прислушиваться к детям и проводить с ними как можно больше времени¸ а не погружаться в гаджеты самим, и не предлагать их детям.

Какие буквы чаще всего не выговаривают дети?

Дети не выговаривают буквы «Р», «Л». Говорят вместо «ракета» – «акета». Бывает, что заменяют эти буквы друг другом.

Малыши картавят, возникают проблемы с шипящими буквами: говорят «сыска», вместо «шишка». С буквой «С» и «З» тоже есть трудности.

В поликлинику ДРКБ, по словам врача, чаще обращаются родители, чьи дети имеют сочетанные нарушения – это, когда вместе с проблемами речи у ребенка видят психоэмоциональные, слуховые, зрительные нарушения, обращаются дети с задержкой речи, вплоть до аутистического спектра.

Чаще всего у детей выявляют моторную алалию – это, когда ребенок не чувствует положение своего язычка и не может произнести определенные звуки, и с дизартрией – это нарушение произносительной стороны речи, у ребенка плохо работает артикуляция.

От этих двух нарушений можно излечить своего малыша, главное вовремя обратиться к специалисту.

Профилактика нарушений речи

Есть один довольно старый совет, но по мнению экспертов, проверенный на практике – как только малыш рождается, мама должна с ним постоянно разговаривать и поддерживать зрительный контакт.

Чем больше родители будут разговаривать с ребенком, тем меньше проблем с речью его ждет.

«В первую очередь родитель должен сам правильно говорить, не сюсюкаться, речь должна быть правильной. Побольше беседовать, рассказывать, читать», – объяснила Елена Владимировна.

Есть множество игр, распевок и артикуляционная гимнастика, все это можно найти в интернете, было бы желание у мамы с папой заниматься с малышом. Для улушения речи помогает развитие мелкой моторики: малышу можно предложить перебрать зернышки или крупу, рисовать пальцами, лепить.

Есть дети, которым воспитатели сами советуют пойти в логопедичнскую группу детского сада, чтобы с ними больше занимались профессионалы. В практике Елены Владимировны были родители, которым объясняли, что самостоятельно с проблемами речи ребенка им не справиться, предлагали занять место в спецгруппе. Но родители отнекивалась, утверждали, что группа, в которую ходит малыш сейчас, привычная и им не хочется менять коллектив. Таким образом родители, по словам экспертов, вредят своему ребенку, ведь лучше исправлять все недочеты речи, пока он маленький.

Первые проблемы можно выявить уже в 3-4 года, в это период их можно поправить самостоятельно, ежедневно занимаясь с ребенком, а если к 5 годам речь ребенка не наладилась, то это повод обратиться к специалисту.

По слова Светланы Зуйковой, раньше норма предписывала ребенку в год-полтора в своем словаре иметь запас порядка 300 слов, сейчас этот процесс замедлился и для ребенка считается нормой, если он к двум года начал использовать в речи связанные по смыслу фразы.

«Случается, родители уверены, что их ребенок развивается хорошо, он самый красивый и умный, но они не замечают проблем. Поэтому я бы рекомендовала всем деткам в 2-2,5 года обязательно пройти консультацию логопеда-дефектолога. Специалист определит, стоит ли ходить на занятия по исправлению речи или сделать это позже», – объяснила Светлана Зуйкова.

Чаще всего в поликлинику обращаются дети от 3 до 5 лет.

Ну не всё ребенок выговаривает и что?

К примеру, вы считаете, что, если ваш ребенок не научился выговаривать некоторые буквы, и ничего страшного не происходит, то логопед ДРКБ вас расстроит. Если до школы не устранить дефекты речи, это грозит плохой обучаемостью, дисграфией, дислексией.

«Это нарушение устной, письменной речи, чтение. Это будут плохие оценки в дальнейшем, плохое образование», – объяснила Светлана Зуйкова.

Логопеды настаивают – родители должны проводить много времени с ребенком, общаться с ним, а не показывать им ролики на телефоне, и не занимать их играми в планшетах. Вовремя обратиться к логопеду тоже важно, ведь чем старше ребенок, тем сложнее его научить правильно говорить.

Выбор за родителями: свое свободное время, пока малыш сидит в гаджетах, и серьезные проблемы с речью у него в будущем, или частые занятия и игры с ребенком, обстоятельные разговоры с ним и в результате его грамотная и красивая речь.

Как разговаривать с детьми о смерти

Рано или поздно любой ребёнок задаст вам вопросы о смерти. Это тема, обсуждения которой многие родители стараются избежать: страшно самому и не хочется пугать ребёнка, непонятно, что и как сказать — причины отложить тяжелый разговор более чем весомые. Но время провести его все-таки придет. Психолог Анна Скавитина — о том, как подготовиться к этой беседе.

Анна Скавитина, психолог, аналитик, член IAAP (International Association of Analytical Psychology), супервизор РОАП и Института Юнга (г. Цюрих), эксперт журнала «Psychologies»

Я помню, как раздался в квартире страшный детский крик, и мой ребёнок выбежал из комнаты, держа в каждой руке по мёртвому хомячку. Хомячки решили не расставаться посмертно и как в сказке «жили долго и счастливо, и умерли в один день». Конечно, это был печальный для ребёнка опыт, но он уже знал, что дальше будет специальный ритуал похорон. Так как это были не первые зверьки в доме, со смертью которых он столкнулся. И поэтому со слезами на глазах мы начали готовиться к проводам зверьков в последний путь и обсуждать разные моменты из их жизни.

Дети, да и взрослые люди, живущие в деревнях, посёлках, поближе к природе, смерть воспринимают как довольно привычное дело: весна, лето, осень, зима и замирание (умирание) природы, за которым вновь следует весна, домашние животные, которых выращивают на еду. Все мои родные и просто знакомые деревенские бабушки и дедушки совершенно спокойно рассказывают близким и друг другу про то, как их надо наряжать в последний путь и обсуждают смерть своих друзей, хотя и с грустью, но примерно как поездку к ближайшему райцентру. Городские жители, живущие в изолированных друг от друга квартирах и домах, сталкиваются со смертью чаще всего на экране телевизора в страшных новостях. То есть со смертями, которых много одновременно, и даже в ритуалах, сопровождающих людей в последнее путешествие, обычно невозможно самим поучаствовать в реальном времени. Восприятие смерти в современном мире всё дальше уходит от понимания естественности этого явления.

Дети с раннего возраста видят игрушечные, виртуальные смерти. Убили, умер, ожил и побежал. Компьютерные игры, где у героя 9 жизней, «заговаривают» смерть, обесценивают ее значение. А о реальных смертях, об окончании жизни, взрослые говорят с детьми редко и стараются защитить ребёнка как можно дольше от соприкосновения с опытом потери.

Например, шестилетний ребёнок рассказывает мне в кабинете, что его бабушку похитили инопланетяне, или может быть она с ними сбежала. Когда он вырастет, то пойдёт ее искать. Спрашиваю, как же это произошло, он отвечает, что бабушка долго лежала дома, не хотела с ним играть, хотя раньше именно она была самая игривая, он на неё очень сердился, а потом она вдруг исчезла. Поэтому он решил, что ее похитили. Интересуюсь, что говорят родители по этому поводу, оказывается родители объясняют, что бабушка «в иных землях». То есть, подтверждают гипотезу мальчика, что бабушка жива и бросила его (или ее заставили его бросить).

Как меняются представления о смерти с возрастом?

В младшем дошкольном возрасте дети вообще не осознают конечности жизни. Например, мальчик пяти лет, рассказывая об умершем в процессе игры солдате, сообщает, что солдата убили, он умер, его закопали в землю. Спрашиваю, а что будет с ним дальше? Дальше, говорит, понятное дело приедет скорая помощь, его откопают и отвезут в больницу лечиться. Он там вылечится и опять пойдёт воевать.

В возрасте примерно 5−8 лет дети начинают понимать и принимать факт необратимости смерти. Они начинают активно интересоваться атрибутами смерти: скелетами, зомби, гробами, фигурками и куклами с элементами Танатоса — Бога смерти. Дети чаще всего не принимают собственную смертность, они пока бессмертны или надеются, что позже придумают, каким способом добыть элексир бессмертия.

В возрасте 9 лет и старше дети и подростки начинают в полной мере осознавать конечность жизни всех людей и свою собственную. Это становится временем философствования, поиском вопросов о смысле жизни: зачем жить, если всё равно умирать. Часто попытки осознания необратимости обращаются в заигрывания со смертью, в рисковые действия, селфи на крышах. Хочется заглянуть смерти в лицо и обмануть её, сбежав, как бы взять контроль в свои руки.

Как говорить о смерти?

Если ребёнок не задаёт никаких вопросов про смерть, то это совсем не значит, что вам необходимо посадить его рядом и всё-всё ему рассказать. Длинные лекции с подробными ответами на незаданные вопросы — совсем не то, что ожидают от вас дети. Есть дети, которые устанавливают причинно-следственные связи сами. Но если дети решились задать вопрос на эту важную тему, то лучше отвечать сразу. Можете аккуратно задать пару уточняющих вопросов, чтобы точнее понять, что именно интересует ребёнка. Не стоит давать детям много информации, к которой они могут быть не готовы. Детям важен короткий ответ на конкретный вопрос.

Вопросы про смерть в возрасте до 5−6 лет обычно касаются технических деталей. Что это такое? Как это выглядит? Надолго ли всё это? Умрешь ли ты? А когда? Достанутся ли мне дедушкины вещи после его смерти? Чем спокойнее родители будут отвечать на эти вопросы, тем лучше. Если родители пытаются увиливать от ответов (зачем это тебе? Завтра расскажу. Давай лучше поиграем. Что ты всякую ерунду спрашиваешь!) ребёнок вопросы задавать, скорее всего, перестанет и придумает для себя некоторую защитную историю — гипотезу. Что в этом плохого? Только то, что за неотвеченными вопросами прячутся волнующие ребёнка темы. Истории будут прикрывать психическое напряжение ребёнка, но не снимать его.

Если умер кто-то из близких, то лучше объяснить ребёнку произошедшее простыми словами. Когда родственники недоговаривают, прячут информацию, ребёнок, считывая эмоциональное состояние окружающих догадывается, что случилось что-то серьезное, но если никаких объяснений он не получает, то его беспокойство становится все больше и больше, что может проявляться и как сильное возбуждение, отсутствие концентрации внимания, и как замороженность в мимике и чувствах, замедленность в действиях.

Говорите простыми фразами: «Она умерла, больше мы никогда её не увидим, мы больше не поедем к ней в гости». Старайтесь не использовать эвфемизмы: «Он покинул эту землю», «Она теперь живет на облаке», «Её унесли ангелы». Расскажите, в зависимости от ваших убеждений, что происходит с человеком после смерти. Объясните, что тело умирает, но в сердцах людей продолжает жить память о человеке и его делах. Обсудите, что вы будете помнить об умершем человеке. Коротко расскажите о том, какие посмертные ритуалы будут проведены. Спросите ребёнка, хотел бы он принять участие в части этих ритуалов и какие есть возможности попрощаться с умершим близким человеком. Не заставляйте его принимать участие в тех ритуалах, к которым он пока не готов. Многим родителям кажется, что участие ребёнка в посмертных ритуалах может быть для него слишком сильным потрясением. Конечно, решать вам, и может быть, вы правы — именно для вашего конкретного ребёнка это будет непосильным. Но у детей нет такого глубокого эмоционального вовлечения в переживание смерти, как у взрослого человека, потому что у ребёнка пока нет и самого эмоционального опыта, который возникает с годами, с пережитыми событиями. Часто взрослые неосознанно пытаются спрятаться от своих чувств, не понимают, как говорить с ребёнком о таких тяжёлых событиях и именно поэтому не дают ему участвовать в прощании с близким человеком.

Дети, от которых скрыли факт смерти близкого человека, всё равно рано или поздно об этом узнают. Одна девочка-подросток рассказывала мне, что её мама умерла, когда ей было 5 лет, но близкие ей сказали, что мама… уехала в командировку в Африку, надолго, и будет ей слать оттуда подарки. Девочка невероятно страдала, считала маму предательницей, но «африканские подарки», которые она получала на день рождения и Новый год, берегла. Когда ей было 12 лет, бабушка рассказала правду про маму. «Понимаете, — сказала девочка, — я безутешно рыдала, а бабушка говорила, что уж рыдать-то, это ведь было очень давно. Понимаете, они все когда-то горевали вместе, а теперь я горевала совсем одна!»

Горевать в одиночку без поддержки — это очень тяжёлый опыт и для взрослого человека, не то, что для ребёнка. Для всех горе давно закончилось, а для неё ситуация оказалась свежей раной, и вся ее ненависть обратилась на обманувших ее родственников.

Если близкий человек активно участвовал в жизни ребёнка, расскажите ребёнку, как будет организована его дальнейшая жизнь, какие в ней произойдут перемены. Кто из взрослых и как будет отвечать за те дела, которые ребёнок делал с умершим родственником. Кто будет будить его по утрам или готовить завтрак, кто будет с ним гулять, к кому он теперь будет ездить в гости, кто будет его обнимать, кто отвечать на вопросы. Именно такие конкретные вещи делают жизнь ребёнка эмоционально переносимой. Дайте малышу время на горевание, но не удивляйтесь, если он через несколько дней начнет вести себя так, как будто ничего не случилось. Само проявление детского горя может быть коротким. Не потому что не глубокое, а потому что не хватает сил на долгие интенсивные чувства, так как ребёнку надо делить свои силы между гореванием и задачами развития. Горевание может протекать этапами, то поднимаясь из психики, то уходя вглубь. Разрешайте говорить и плакать ребёнку о происшедшем столько, сколько ему надо и когда ему надо. Один знакомый шестилетний мальчик, которому не разрешали дома говорить про смерть дедушки, начинал рассказывать про это всем встреченным на улице взрослым, чем приводит своих родителей в состояние бессилия. Но остановиться он не мог, ему важно было с кем-то говорить об этом.

Если вы хотите поговорить с ребёнком о смерти, но сомневаетесь, что можете найти правильные слова для такой непростой темы, можно вместе почитать подходящие книги на эту тему, предварительно прочитав их самостоятельно. Вот список, который я рекомендую:

• Пернилла Стальфельт «Книга о смерти».

• Нанетти Анджела «Мой дедушка был вишней»

• Ким Окесон, Эва Эриксон «Как дедушка стал привидением»

• Несс Патрик «Голос монстра»

• Пеннак Даниэль «Глаз волка»

• Жан Реньо, Эмиль Браво «Моя мама в Америке, она видела Буффало Билла»

• Фрид Амели «А дедушка в костюме»

• Ульф Старк и Стина Вирсен «Звезда по имени Аякс»

Читайте также:

Объяснять нельзя наказывать: как запреты помогают нам воспитывать ребёнка

Оптимист и пессимист: особенности взаимоотношений

Как построить отношения с учителем

Фото: Africa Studio, altanaka, Tomsickova Tatyana, Dmitri Ma/Shutterstock.com

Брать или давать: откуда берутся неблагодарные дети

Написать на эту тему меня заставило полученное мною письмо. «Не понимаю, почему моя дочь так неадекватно относится к подаркам – ей кажется, что все ей должны. Она даже не пытается уговаривать нас, когда ей что-то надо – просто ставит нас перед фактом, и все. Если отказываем – скандалит, обижается. Бросила институт, но работать так и не устроилась. Меня беспокоят здесь две вещи: 1. Она не считает, что у нее тоже есть какие-то обязательства перед нами (учиться, работать, делать что-то по дому) и 2. Такое впечатление, что ей от нас нужны только подарки и деньги, и она умеет их получать манипуляциями и скандалами. Что мы можем сделать, чтобы выбраться из этого круга?».

Я попробую рассмотреть ответ на этот вопрос несколько шире, чем банальное «Что делать?». Ведь если вы не понимаете – что именно происходит с ребенком, с вами и с вашими взаимоотношениями, выполнением каких-то правильных «советов» вы проблему не решите.

Брать и давать

Реклама на Forbes

Вариации на тему «Брать и Давать» меня как психолога интересуют уже много лет. А ведь  здесь речь идет именно об этом.

Брать и Давать в отношениях мы можем очень по-разному. Подарки и деньги – только один из способов взаимообмена. Мы отдаем свое время, внимание, эмоции, выражаем благодарность, любовь, уважение, готовы оказать помощь, поделиться нужными ресурсами. В хороших отношениях обмен, как правило, сбалансирован (в той или иной «валюте»). А в отношениях проблемных почти всегда есть претензии, что один из партнеров отдает больше, чем получает обратно.

И, конечно, способность Брать и способность Давать закладываются именно в детстве, в родительской семье.

Так называемые «избалованные дети» — это те, кто привыкли брать, требовать, а то и просто отнимать. Они понимают, что почти любое их желание будет выполнено. И отдавать в ответ особенно ничего не надо.

Почему им дана такая власть, почему родители соглашаются так много вкладывать, ничего не требуя взамен? Это случается, например, в тех семьях, где ребенок – единственный свет в окошке не только у самих родителей, но и у многочисленных бабушек, дедушек, теть и дядь. Или в неполных семьях (мама так настрадалась, потеряв мужа, что теперь старается изо всех сил не потерять еще и ребенка). Или когда ребенок очень талантлив (или чем-то болен). Или если его родители сами когда-то были недолюбленными детьми.

Недолюбленные дети и недолюбленные родители

В любых отношениях, в том числе, и в семейных, есть такая закономерность. Власти больше у того партнера, кто этими отношениями меньше дорожит. То есть – менее привязан и зависим.

И наоборот – чем больше вы дорожите этим человеком, чем более важным, уникальным, привлекательным и т.д. вы его считаете, тем больше вы готовы «платить» за поддержание этой связи. Угождать, радовать, предсказывать желания, не делать больно, уступать, прислушиваться, отдавать последнее, лишь бы ему было хорошо… Да, в этом есть много «чистого альтруизма», как у Золушки. Но не только.

В таком поведении очень много надежды. Вы ждете, что ваши инвестиции когда-нибудь принесут дивиденды. В виде признания, благодарности, тепла, ответных шагов вам навстречу. Вы хотите стать для этого человека таким же важным, каким он является для вас. Даже если для этого его любовь придется «заслужить».

И вот это выслуживание может длиться годами. Потому что второму так удобнее – или потому что он по-другому строить отношения даже не умеет. А тот, кто недополучил ответного тепла, все пытается сделать что-то волшебное, чтобы его старания наконец заметили и оценили!

В детско-родительских отношениях взаимообмен Брать и Давать устроен чуть иначе.

Родители дают ребенку жизнь. Это тот дар, который дети никогда не в состоянии будут компенсировать.

Баланса здесь быть не может. В обмен за этот дар родители хотят от детей лояльности – хорошего отношения, терпимости, уважения, признания и (до определенного возраста!) послушания. И, кстати, послушание маленького ребенка необходимо родителям не само по себе и не в качестве поддержания субординации. Согласие с родительскими требованиями и их выполнение помогает ребенку эту подаренную жизнь сохранять и поддерживать, не попадать в потенциально опасные ситуации.

Родители непослушных детей чувствуют себя так, будто ребенок отказывается этим даром дорожить – не хочет брать что-то от родителей. Вот тогда и появляется мысль, что, наверное, мы даем ему слишком мало, ему это не ценно или недостаточно. И вот здесь может зародиться этот порочный круг – ребенок требует от родителей все больше и больше, продолжая демонстрировать свою независимость и нелояльность. А родители все больше пытаются угодить, заслужить, одарить и поймать в любимых глазах хоть тень благодарности.

Преданность как недостаток

Реклама на Forbes

Однако, есть еще один синоним лояльности – преданность. Только вот, если быть честным,  в слове «преданность» есть два значения. Одно из них – очень почетное и благородное. Но с другой стороны, быть преданным – значит предать себя…

Если родители в обмен на все свои «жертвы» хотят от детей именно этого вида лояльности, детям очень трудно выполнить такое требование. «Будь таким же, как я! Я не могу принять тебя другим», — транслируют эти родители.

Это необязательно говорится прямо и вслух. Это подчеркивается тысячей маленьких штрихов: неодобрением непохожего мышления, затыканием рта, вариациями на тему «Не позорь меня перед людьми», нежеланием встать на сторону ребенка в трудной ситуации и т.д.

Однажды мне пришлось работать с мамой и ее 15-летней дочкой. Поначалу мне казалось, что мамины претензии вполне обоснованы – пусть убирается в своей комнате, моет за собой посуду, ест нормальную еду (а не чипсы с конфетами), не прогуливает занятия в школе. Но мамино лицо… она говорила о своих недовольствах даже не с болью – а с брезгливостью. Было видно, что она просто не может любить свою дочь несовершенной. Она бесконечно сравнивала ее с чужими (конечно, гораздо лучшими!) детьми, она рассказывала о долгих годах борьбы за «хоть какое-то уважение».

В определенный момент девочка перестала возражать, и просто расплакалась. Мы находились в шумном кафе, лицом к переполненному залу, а она безутешно рыдала и никак не могла остановиться. Я сидела рядом с ней, и поняла, что помочь ей можно только обняв ее – что я и сделала. Она с благодарностью уткнулась в мое плечо и продолжала плакать еще некоторое время, пока не успокоилась. А я все это время смотрела на маму… И, знаете, кажется, у нее не было ни малейшего порыва сесть на мое место и подставить дочери свое плечо и гладить ее по голове также, как я… Может быть потому, что она не понимала причины ее слез. А может быть потому, что она уже не верила, что дочь может взять от мамы такую заботу.

Реклама на Forbes

С подобными ситуациями я очень часто сталкиваюсь в своей работе. И сколько же боли за этим стоит и у детей, и у родителей! К сожалению, отношения во многих семьях складываются так, что родителям проще Давать что-то материальное (деньги, подарки, правильную еду, развлечения, вывозить на курорты). А вот когда нужно дать нечто эмоциональное (заботу, утешение, общий смех, сочувствие, поддержку, понимание), встает большой вопрос – способны ли это дать родители, и хотят ли это брать дети?

Разочарование в ребенке и обманутые родительские ожидания могут уже с самых ранних лет прервать хороший контакт с детьми.

И каждый отчуждается – в растерянности и с обидой. Родители не дают, потому что «не заслужил», а дети – не берут, потому что за это потом снова придется платить непомерную цену подчинением, согласием, подвижкой своих интересов. Проще сказать «Мне от вас ничего не надо!» или, наоборот, соглашаясь брать только деньгами и подарками.

И то, и другое свидетельствует о нарушенном эмоциональном контакте, и том, что за этим стоит большая душевная боль – иногда очень умело закамуфлированная под недовольство, досаду, раздражение, требовательность, жертвенность, агрессию или независимость.

Подарки – это утешительный приз, компенсация за то, что никак не получается найти общий язык и обмениваться радостью и любовью. Как сказала одна моя совсем уже взрослая клиентка, когда ее мама собиралась приехать ее навестить на несколько недель: «С ней надо будет разговаривать – и вот это меня больше всего пугает».

Реклама на Forbes

Разумный выход

Конечно, в каждом отдельном случае стратегия должна быть разной. Порой уже взрослые дети действительно садятся на шею и буквально терроризируют свою семью, пользуются родительской беспомощностью или виной. Такого допускать нельзя. И если ребенок совершеннолетний, и жить вам с ним невыносимо или даже небезопасно, лучше найти способ дать ему пожить самостоятельно – на свои деньги и на полном самообслуживании.

Надо уметь также и настаивать на разумном разделении обязанностей по дому, если вы живете вместе и ребенку уже больше 10 лет. Лично я считаю, что не надо приплачивать ему за вымытую посуду и чистую комнату, не надо делать их этого подвига. Просто дайте ребенку привыкнуть к тому, что помощь по дому теперь становится естественной частью его жизни.

Но самое главное – откройтесь для эмоционального контакта, не стесняйтесь показать свои чувства (и хорошие, и плохие)! Вы ведь тоже не железная, и не надо этого скрывать. Когда вы стараетесь найти для себя «правильную линию поведения» — это тоже своего рода манипуляция. Поэтому просто покажите ей себя-настоящую. Если плачется – плачьте при ребенке, а не в подушку. Так и скажите дочери или сыну прямо, что вам кажется, будто им от вас нужны только деньги и подарки, и вам от этого очень больно. Если больше не готовы выполнять детские прихоти – стойте на своем, даже если это непривычно. Трудно поговорить? Напишите письмо и оставьте ребенка одного с этой информацией на пару дней, чтобы он успел переварить и подумать.

Требовать от него, чтобы он рассказывала вам о своей жизни, если вы сами этого толком не делаете – бесполезно. Личный пример, как известно, – самый лучший воспитатель.

Реклама на Forbes

Откройтесь первой и «выдержите удар» безразличия, отчуждения, сарказма или любых других защитных реакций. Если вы сами изменитесь, ребенок не сможет этого не заметить. Как он захочет на это реагировать – это другой вопрос. Нет гарантии, что он сразу же растает, как по волшебству. Доверие восстанавливается не сразу, защитная броня еще долго будет при нем. Но – попробуйте. И вы почувствуете, насколько легче без этой привычной брони вам самой, вне зависимости от реакции ребенка.

Давайте ровно столько, сколько действительно считаете возможным, нужным и не обременительным. И если вам от нее что-то надо – не ждите, что он сама должна догадаться. Попросите об этом прямо и обоснуйте свою просьбу.

Пока вы по-прежнему находитесь в роли Всесильного, Непогрешимого и Самодостаточного Родителя, вашему сыну или дочери и в голову не приходит, что вы, на самом деле – просто слабая растерянная женщина, которой нужна помощь и сострадание. Покажите себя такой. Без брони. И посмотрите, что будет.

Аутизм:что могут сделать родители, чтобы помочь своему ребенку?

Первые 2-3 года особенно сложны для пары, у которой родился первенец. Молодые мама и папа еще учатся быть родителями, и понять, что развитие их ребенка отличается от других – довольно трудно. Еще сложнее признать, что у твоего малыша может быть психическое отклонение. Детский аутизм или как сейчас еще называют — расстройства аутистического спектра (РАС) сегодня встречается у каждого 88-го ребенка. Как распознать заболевание и на что стоит обратить внимание родителям? На эти и другие вопросы, связанные с аутизмом, ответил заведующий кафедрой психиатрии и наркологии, д.м.н., доцент Гречаный Северин Вячеславович.

Что такое аутизм? С этим заболеванием рождаются или это приобретенное состояние в среде, в которой растет ребенок?

Детский аутизм — это врожденное заболевание. Факт его возникновения не может быть следствием таких внешних причин, как, например, социальный или культурный уровень семьи. Решающую роль играет биологический фактор, который определяет рождение такого ребенка. Конечно, есть внешние обстоятельства, которые при прочих равных условиях провоцируют появление симптомов этого расстройства — тяжелая вирусная инфекция, в некоторых   случаях даже резкая смена семейной обстановки, например, внезапная разлука с матерью, госпитализация ребенка в больницу и другое. Часто ребенок-аутист – первенец в семье, и родители еще не знают, как должен развиваться ребенок. Впоследствии они вспоминают, что не раз задумывались над тем, почему их ребенок развивался не как другие дети, но все же серьезных отклонений не подозревали. Поэтому этот день — 2 апреля —  как раз призывает к тому, чтобы взрослые внимательнее присматривались к ребенку вообще и как можно раньше замечали любые аномалии в его развитии. А уж аутизм это или какое-то другое заболевание – это должен решать врач.   

Как родители могут определить, что их ребенок страдает данным заболеванием? 

К сожалению, часто родители не сразу обращают внимание на нетипичное, нехарактерное для возраста поведение своего ребенка. Это обстоятельство породило некие мифы, что аутизм может возникнуть при неправильном воспитательном подходе родителей или после некоторых медицинских вмешательств, в том числе после профилактических прививок. В это верить нельзя, поскольку детский аутизм проходит в своем развитии и латентную фазу, когда его симптомы практически незаметны, но это не означает, что его не было с рождения. Однако необходимо знать так называемые «красные флажки аутизма», при проявлении которых стоит обратиться к специалисту. К ним относятся:

• ребенок не пользуется указательным жестом,
• не смотрит в глаза, не улыбается в ответ на улыбку,
• не реагирует на свое имя или на просьбы, обращенные к нему,
• не слышит речи, не понимает, зачем к нему обращаются взрослые,
• не произносит фразу из 2-х слов к 2 годам,
• не пользуется игрушками по своему прямому назначению.

Часто у ребенка не развивается сюжетная игра. К примеру, машинка для мальчика – это не образ автомобиля, который он  видел на улице, а лишь колеса, которые можно крутить. С помощью игрушки ребенок не может воспроизвести увиденный в жизни сюжет. Точно так же для девочки кукла – не образ человечка, которого она может уложить спать или покормить, а индифферентный предмет с движущимися частями. Также стоит обратить внимание на то, как общается ребенок, может ли он выполнить простые указания взрослого, сконцентрировать внимание. Если родители замечают перечисленные особенности, то нужно обратиться к врачу.

Возможно ли вылечить аутизм или только довести адаптацию к жизни до определенного уровня? К какому врачу обращаться в таком случае?

Заподозрить аутизм может любой специалист. Предположим,  участковый педиатр предполагает у ребенка аутизм и советует родителям обратиться к психиатру. Однако, важно понимать, что окончательный диагноз может отличаться от изначально предполагаемого, и кроме детского аутизма в раннем возрасте есть еще другие психические расстройства.

Лечат ли детский аутизм в клинике Педиатрического университета?

Отдельного подразделения пока у нас нет, к тому же работа с ребенком аутистом – это длительная, часто многолетняя, работа большой команды разных специалистов, включая не только медиков, но и коррекционных педагогов, клинических психологов и их разновидностей, специалистов по реабилитации и др. Однако мы консультируем таких детей и их мам на этапе раннего установления диагноза, когда родители в силу разных причин еще не готовы обращаться в официальные психиатрические учреждения. Таким образом, решаются сложные и сомнительные диагностические случаи, даются самые первые рекомендации. Например, я принимаю в Многопрофильном центре, в Консультативно-диагностическом центре принимает Вера Владимировна Поздняк. Мы оказываем первичную помощь таким детям. Даем советы, как относится к возможному заболеванию у ребенка, как вести себя с такими детьми и какие существуют возможности лекарственной терапии. Большинство мам уходит благодарными, поскольку получают ответы на вопросы, длительное время не дававшими им покоя. 

Что касается лечения, то мы его не проводим. К тому же родители, столкнувшись с проблемой аутизма, должны понимать, что полностью излечить его невозможно, и придется принять то, что в течение всей жизни ребенок будет особенным, непохожим на всех других. Не было еще такого случая, чтобы тот самый классический аутизм заканчивался полной адаптацией в социуме, даже если ребенок на каком-то этапе смог овладеть профессией. Хоть и считается, что с возрастом диагноз «аутизм» ребенку пересматривать нельзя, но большинство собственно «аутистических» черт со временем самостоятельно исчезают.  И уже в 6-7 лет на первый план выходят другие проблемы, связанные с поведением, недоразвитием абстрактных понятий, недопониманием контекста общения, т. е. чисто интеллектуальные трудности. В дальнейшем родителям нужно будет адаптировать ребенка к жизни с тем, что есть, включая особенные требования к процессу обучения. Дома также следует соблюдать специальную систему правил, выработанную индивидуально для конкретного ребенка.

Как родители могут сами помочь ребенку справиться с аутизмом? Можете дать какие-нибудь рекомендации для них?

Самая главная, с нашей точки зрения, рекомендация – изначально понять возможности ребенка, не делать лишнего и не ставить слишком высокие задачи. Самый большой конфликт возникает именно тогда, когда родители сталкиваются с противоречием между реальными способностями ребенка и собственными амбициями в отношении него. И все отрицательное, что потом может происходить – протесты, непослушание, переживание разочарования и отчаяния, — все это происходит как раз из этого конфликта.

Главный принцип для родителей заключается в обретении чувства уверенности как воспитателя и избавление от излишнего чувства вины. Надо знать, что ребенок-аутист очень чувствителен к внутреннему состоянию родителей, легко реагирует на их тревогу, растерянность. Что касается психического развития, то следует быть готовым к тому, что для достижения успехов, даже небольших, потребуется  много  времени. Не бывает такого, чтобы ребенок заснул одним, а проснулся другим человеком.

Еще одна часто встречающаяся ошибка – это мнение, что самое главное для ребенка – научиться разговаривать. Это не так. Если речь не появляется самостоятельно – значит, тому есть объективные причины. Как только сформируются предпосылки к произнесению слов, ребенок начнет самостоятельно говорить без нашей помощи. Поэтому не стоит искусственно пытаться ускорить развитие такого ребенка.

Можно ли сказать, что современные устройства связи, компьютеры, гаджеты, мобильные телефоны могут  развить у ребенка аутизм? И влияют ли они как-то на детей, у которых уже диагностировано данное заболевание? (Может ли современная техника помочь социализироваться или наоборот поспособствует тому, что ребенок все больше уходит в себя?)

При аутизме это ни польза, ни вред. Здесь не может быть универсальной рекомендации, все индивидуально. Маме важно понимать, готов ли ее ребенок сейчас к освоению социума или нужно еще подождать, впоследствии осторожно «прививая» его к жизни. Здесь поможет совет врача-дефектолога, психиатра. Правда, очень часто мамы таких детей ориентируются только на собственное мнение, не принимая чужой помощи. Такое случается, если их предали родственники, ушел отец, бабушки и дедушки не приняли ребенка, и мама остается один на один с проблемой.

Почему считается, что аутизм чаще встречается у мальчиков? И почему он им больше свойственен?

Действительно, это фундаментальный факт. И детский аутизм — это не единственный пример. Очень много психических расстройств чаще возникает именно у мальчиков. Почему так — сказать сложно. Существует много гипотез этому, но исчерпывающего объяснения пока не получено.

Может быть, есть какая-то взаимосвязь между состоянием матери во время беременности и выявленным впоследствии аутистическим расстройством ребенка? Возможно ли как-то предугадать рождение ребенка с аутизмом? Какие могут быть причины с медицинской точки зрения?

Меня часто спрашивают мамы: «Скажите, пожалуйста, где, на каком этапе я допустила ошибку? Что я сделала не так?» К сожалению, несмотря на то, что живем в XIX веке, никаких предпосылок, чтобы предугадать рождение такого ребенка нет. За исключением обследования амниотической жидкости на грубые генетические аномалии. Если таковая наблюдается, то можно с большой долей вероятности говорить о том, что здесь следует ожидать клиническую картину аутизма. Во всех остальных случаях что-либо прогнозировать трудно. Данных для этого нет.

Правда ли, что сегодня у детей аутизм встречается чаще, чем 10, 20, 30 лет назад?

Считается, что количество детей с аутизмом не увеличилось, улучшилась диагностика. Это произошло за счет распространения информации об аутизме и его проявлениях. В результате родители стали чаще обращать внимание на то, чего не замечали раньше. И, как следствие, увеличилось количество обращений к врачам с целью постановки диагноза. То, что раньше вызывало у родителей растерянность, недопонимание, сейчас наталкивает на поиск ответов в специальной литературе, интернете. В результате, симптомы аутизма стали выявлять чаще и в более раннем возрасте. И здесь наблюдается другая крайность – намечающаяся тенденция к гипердиагностике данного расстройства. Появился даже специальный термин – расстройства аутистического спектра, роль которого видится в большем привлечении внимания родителей к любым симптомам отклоняющегося развития, близко или отдаленно напоминающим детский аутизм, с целью скорейшего обращения для оказания практической помощи.

Может ли ребенок-аутист учиться в обычной школе, или лучше отдать его в школу со специальным уклоном?

Есть инклюзивные виды образования, допускающие возможность обучения таких детей в массовой школе. Набирается группа из 3-4 таких детей, и большую часть времени они занимаются с отдельным педагогом. Периодически преподаватель избирательно водит по мере возможности таких детей на занятия к здоровым детям. Но необходимость таких классов надо рассматривать индивидуально. Принимать во внимание следует все возможные последствия. Например, на практике дети, страдающие аутизмом, бывают не очень соматически здоровы, им свойственен слабый иммунитет – это повышает у них риск заболеть респираторными и др. инфекционными заболеваниями, которые у детей с аутизмом обычно протекают в более тяжелой форме. Ведь даже в обычных условиях дети-аутисты болеют чаще остальных детей. Кроме того, обучение в массовой школе возможно при условии нахождения рядом специального помощник или тьютера, человека, который направляет ребенка в каждом конкретном случае и подсказывает, что ему делать. Часто такие дети, находясь на массовом обучении, не выполняют школьную программу, а только формально присутствуют на уроках. А вот что он в результате усвоит — это отдельный вопрос. Чаще – это своеобразная форма «ознакомления» с учебным материалом. И в этой ситуации мы не в праве требовать от ребенка освоения всей программы. Впрочем, не стоит забывать о том, что и традиционная дефектологическая помощь в условиях обычных коррекционных детских садов и школ обладает большими возможностями по части восполнения когнитивных дефицитов, и прохождение инклюзивного обучения все же не отменяет необходимости получения специализированных навыков с помощью рутинных методов коррекции.

С какими бы проблемами ни столкнулись родители на сложном пути воспитания, важно помнить, что при прохождении любого этапа взросления важна родительская любовь.

Дата публикации: 2.04.2020

Сколько времени проводить с ребенком и нужно ли ему всё объяснять? Психолог Катерина Мурашова рассказывает про главные мифы о воспитании детей

Как изменились отношения родителей и детей с уходом традиций, почему не существует правильного способа воспитания и сколько времени в действительности нужно уделять ребенку? 

«Бумага» публикует лекцию петербургского психолога Катерины Мурашовой «Миф о счастливом детстве». Она прошла в рамках проекта «Диалоги о счастье» благотворительного фонда AdVita и «Охта Lab».

— Мы с вами одновременно живем в двух пространствах­­ ­­— профанном и сакральном. Профанное пространство — это пространство обыденной жизни. То, что мы делаем повседневно: едим, любим друг друга, ругаемся, воспитываем детей. Сакральное пространство — пространство мифов.

Я не призывают к тому, чтобы отринуть мифы. Миф — это часть нас. Но когда вы взаимодействуете с детьми, лучше осознавать, в каком пространстве вы находитесь, и хотите ли вы в нем находиться. То есть не путать пространство мифов и профанное. Из-за этого происходит множество местами забавных, местами страшных вещей.

Сразу хочу сказать, что все мифы о воспитании, в том числе о счастливом детстве, — это молодые мифы. До недавнего времени их практически не было. Почему? Детство как феномен, конечно, было, но оно не было ценным, никто не заморачивался переводом его в сакральное пространство. Были традиции: сюда положить, этим кормить, здесь повязать ленточку, здесь плюнуть, здесь вставить косточку в нос. Всё было ясно, тем более дети считались неполноценным вариантом взрослого. Так было всегда: бог дал — бог взял. У любой репродуктивно активной женщины пять-шесть детей, еще пять-шесть на кладбище, какая тут сакральность.

Ситуация начала меняться, когда укрепилась городская цивилизация и когда научно-технический прогресс позволил уменьшить детскую смертность. Традиции исчезли. Практически никто из представителей городских современных цивилизаций не воспитывает детей в соответствии с традициями.

Городской человек, получив на руки ребенка, не имеет никаких представлений, что с ним делать. Он не то что не может обратиться к традициям, он даже не может обратиться к своим бабушкам и дедушкам, потому что они воспитывали детей совсем по-другому. Как только образовалась пустота, туда начали заползать мифы.

— Миф, с которым я как практический психолог сталкиваюсь чаще всего, это миф о правильном воспитании. Он заключается в том, что где-то существует правильный способ, нужно его только узнать, осмыслить и встроить в пустое место традиций. И результат будет.

Это достаточно зловредный миф и понятно, откуда он берется. Вот ребенок принесен из роддома, и его надо куда-то положить. Судорожно набирается в интернете: «а где ребенку спать удобней?» Мама открывает первую из миллиона ссылок, и там написано, что ребенок должен спать с мамой, потому что он еще недавно был ее частью, биение ее сердца его успокаивает, он не вырастет неврастеником, мать в любую секунду может его покормить. Звучит логично.

Но мама начинает читать дальше, и под третьей ссылкой написано, что ребенок должен спать отдельно: это позволяет ему сформировать режим, позволяет матери высыпаться и быстро восстановить интимную жизнь, позволяет ребенку понять, что в мире есть какие-то границы. Это тоже звучит логично. Но ребенка уже нужно куда-то положить, он же не кот Шредингера. И на этом этапе в голову матери заползает миф, что она «просто не умеет искать». Что нужно найти что-то, и тогда всё будет правильно, под одной из миллиона ссылок есть правильный алгоритм, главное — его добыть.

Как я сталкиваюсь с этим мифом? [Приходит на прием] пара, с очень серьезным выражением лица и блокнотом. Говорят: «Мы прочитали вашу книгу, статью, блог, нам показалось, что всё более-менее внятно. Нашему ребенку 3,5 года. Многое упущено, мы понимаем, но тем не менее еще немного времени есть. Вы нам сейчас говорите [что делать], мы всё записываем и уходим воспитывать правильно».

Этот миф опасен и для моих коллег: «Вы спрашиваете, как правильно воспитывать ребенка? Сейчас расскажу!» Можно книжки издать. Ребенка нужно класть сюда, кормить вот так, когда ребенок в истерике, нужно присесть на корточки и сказать: «Малыш, ты, кажется, немножко расстроен?!» — это всё материализация мифа. Мать, которая прочитала очередное «внятное», где написано, что ребенка на раннем этапе нужно воспитывать вместе с дельфинами, продает комнату и увозит ребенка к дельфинам.

Чуть позже, когда ребенок начинает себя как-то странно вести, кто-то говорит: «Тебе не кажется, что это какие-то новомодные коммерческие штуки? Может, лучше что-то старое доброе, например воспитание по доктору Споку?» Мать читает и говорит: «Это логично». И тут она перестает реагировать на плач ребенка, закрывает дверь. Ребенок начинает биться [в истерике], потом выдирать себе волосы. Врач на это говорит, что у ребенка, вероятно, невротические переживания, видимо, это вы виноваты.

Всё это невротизирует ребенка. Мать тоже испытывает чувство вины, она в состоянии «человека в поиске», будто она не пустила всё на самотек, она совершенствуется, и через некоторое время достигнет высот. А ребенок, воспитываемый в стиле последней статьи, прочитанной матерью, имеет серьезный шанс на развитие невроза. Обычно они попадают ко мне в предневрозе или уже в неврозе.

— Совсем молодой миф — о равенстве детей и взрослых. Ребенок — это равная мне личность, поэтому я должен обращаться с ним соответственно. Исповедуют этот миф женщины определенного сорта. Они обычно приходят и, глядя мне в глаза, говорят: «Вы знаете, у меня были очень сложные отношения с матерью. Когда у меня родилась дочь, я подумала: мы будем с ней дружить! Будем всё делить. Она — равная мне личность!» Дочь присутствует тут же, ей 3,5 года.

Чем опасен этот миф? Он выглядит гораздо менее невротическим, чем предыдущий. Ребенок, мол, привыкнет, что к нему относятся как к равному, и привыкнет быть таким же. Но есть одна проблема: все мы, помимо всего прочего, биологические объекты. Мы млекопитающие, животные. И наши дети — тоже. И чем меньше ребенок, тем больше в нем от зверушки и меньше от человека. Постепенно, с взрослением ребенка, пропорции меняются, он очеловечивается. И, если всё складывается правильно, то умираем мы с вами уже людьми. У наших детей есть некоторые биологические программы, оставшиеся нам от наших предков. И эти биологические программы вступают в жестокую схватку с этим мифом.

Вы видели когда-нибудь маленьких утят? Они ходят друг за другом, а впереди идет самка. Конечно, были утята, которые забегали вперед самки, только их съели. Они отобрались эволюционно. Потому что утка знает, куда идти, а утенок — нет. Из-за этого у птиц и млекопитающих выработался инстинкт следования за родителями.

Мы, не отдавая себе отчета, попадаем в пространство мифа. Один маленький бедный детеныш ведет за собой четырех больших уток: мама, папа, бабушка и вторая бабушка. Детенышу тяжело, он не приспособлен к этой нагрузке, он не может ничего решать. Ему навязывают изначально нечестную игру. Но периодически демонстрируют, как оно на самом деле.

Например, ребенок заболел тяжелым простудным заболеванием, и инфекция пошла в пазухи. И врач говорит: «Если не хотите осложнений, шесть раз в день промывайте нос». А это очень неприятная процедура. Родители выпадают из мифологического пространства в пространство доказательной медицины. Мать говорит отцу: «Держи его. Никого не интересует, что он будет орать. А я буду нос промывать». И так шесть раз в день! Ребенок не может покинуть пространство мифа, а мать может, ведь она умнее. И он в этой ситуации оказывается в агонии. Этот миф на родителях почти не отражается, но отражается на детях. Выросший ребенок считает, что взрослые всё врут, и то, что они несут, не имеет отношения к реальности.

— Следующий миф про то, что детям нужно всё объяснять. Я даже не знаю, из какой системы его достали. Он звучит так: «Я ему всё объясняю, но ощущение, что он перестал меня слышать, я у него даже слух проверяла». Но дело в том, что до трех лет ребенок не имеет причинно-следственных связей, его интересует один-единственный вопрос: «Как оно будет?»

Как это существует на практике? Лезет ребенок с двумя гвоздями к розетке. И тут встает мама и говорит: «Петенька, не суй гвозди в розетку, в розетке живет электрический ток, электрический ток ходит по проводам, он очень опасный, он может укусить Петеньку, Петенька тогда заболеет, его отвезут в больницу, будут делать больнючие уколы, мама будет плакать, Петенька может даже умереть…» Петеньку же интересует, удастся ли засунуть в розетку эти два гвоздя, которые очень точно подходят к этим маленьким черненьким дырочкам. Дико хочется! А что делает мама? Она резвится в мифологическом пространстве, куда она по собственной воле заползла.

Ребенок растет в непрерывном бла-бла-бла. Через некоторое время он так это и слышит. Получается, что на детях этот миф почти никак не отражается, они просто перестают слышать. И гвоздики прилетают обратно матери. Она либо понимает, что в какой-то момент должна заорать, чтобы ребенок сконцентрировался, либо он не слышит ее даже тогда, когда она орет. Он не слышит ее важных объяснений. А мама в полном недоумении говорит: «Я же ему объясняла!»

Никогда объяснения не должны становиться пятью минутами непрерывного говорения. Для трехлетнего ребенка объяснение может быть только одно и ясное.

— Следующий миф, тяжелый для родителей, а для детей — как повернется, — о том, что с ребенком нужно проводить много времени: развивать, развлекать, уделять внимание. [Из-за этого получаются] родители с чувством вины. 

В течение огромного исторического периода никому и в голову прийти не могло, что нужно развлекать детей. Более того, еще моим сверстникам не приходило это в голову. Дети должны развлекаться сами. Максимум, что могут сделать родители, — это купить ребенку игрушки.

Но вот возникает мифологическое пространство, появляются мамы-аниматоры: «Значит, сейчас у нас карточки по Доману, потом идем в парк кормить уточек, там смотрим видовой состав уточек, потом смотрим их на картиночке, говорим латинские названия, потом у нас кинетический песочек».

Что из-за этого происходит? Самое частое осложнение — нервное истощение матери. Она в какой-то момент перестает это делать, потому что понимает, что уже не может. В издательстве «Самокат» вышла книга, называется «Мама на нуле». Это про матерей, которые выходили из состояния, в которое сами себя загнали.

Детям можно и нужно уделять столько времени, сколько вам удобно. Им всего всегда должно не хватать, иначе не будет никакого стимула для движения вперед. Если вы ловите себя на том, что вы несетесь за кинетическим песочком, потому что вам кто-то что-то сказал, то вы семимильными шагами лезете в пространство мифа.

В подготовке материала участвовала Дарья Фокина

Подписывайтесь на «Бумагу» там, где вам удобно:

Если вы нашли опечатку, пожалуйста, сообщите нам. Выделите текст с ошибкой и нажмите появившуюся кнопку.

Как способность говорить на нескольких языках влияет на самосознание человека

«Газета.Ru» разбиралась, что думают о билингвизме ученые, биологи и психологи: влияет ли переключение между двумя языками на поведение человека, увеличивает ли билингвизм объем мозга, действительно ли владение двумя языками заставляет ребенка воспринимать мир иначе и в чем сходство между мозгом лондонского таксиста и билингва.

Билингвизм — владение двумя языками — может быть как ранним (то есть приобретенным от рождения, когда родители ребенка сразу начинают разговаривать с ним на разных языках), так и поздним, когда человек, уже будучи взрослым, сознательно начинает учить второй язык. Распространенные на бытовом уровне мнения о билингвизме можно встретить самые разные: некоторые считают, что билингвизм полезен для человека — способствует развитию умственных способностей и даже помогает развивать в себе черты нескольких личностей, другие же полагают, что раннее освоение двух языков создает у детей «кашу в голове» и не дает хорошо выучить ни один язык. «Газета.Ru» разбиралась, что думают о билингвизме ученые — биологи и психологи.

Билингвизм меняет восприятие мира

Ученые выяснили: если ребенок начинает говорить на двух языках с самого детства, это умение может существенным образом изменить восприятие им мира. С полным текстом статьи можно ознакомиться в журнале Developmental Science.

В исследовании принимали участие 48 детей в возрасте пяти-шести лет. Некоторые из юных участников опыта владели одним языком, некоторые были билингвами с рождения, а часть детей начали осваивать второй язык в более позднем возрасте. Всем детям рассказали историю о том, как ребенок-англичанин воспитывался в семье итальянцев, а также об утенке, который рос вместе с собаками. После этого детей попросили ответить на следующие вопросы: «На каком языке будет говорить ребенок, когда вырастет?», «Будет ли утенок лаять или крякать?», «Будет ли утенок покрыт шерстью или перьями?».

Ученые полагали: дети в возрасте пяти-шести лет осознают, что язык является приобретенным в ходе воспитания навыком, а вот лай и кряканье, так же как шерсть и мех, — врожденные качества того или иного животного. Оказалось, что все не так просто — ошибки совершили все дети, однако ошибки эти были разного типа.

Если говорящий на одном языке ребенок склонен думать, что врожденными являются все качества (то есть выросший в семье итальянцев англичанин все равно будет говорить на английском), то билингв полагает, что способность лаять и мохнатые лапы, так же как и владение языком, — зависят от среды, а значит, утенок от общения с собаками залает и покроется шерстью.

Авторы исследования полагают, что полученные ими выводы доказывают: билингвизм существенно меняет восприятие ребенком окружающего мира. Это значит, что изучение второго языка может быть использовано для того, чтобы продемонстрировать ребенку все разнообразие окружающих его культур и обществ.

Раньше — не значит лучше

Группа немецких ученых решила проверить, действительно ли человек осваивает второй язык быстрее и качественнее, если начинает учить его в раннем возрасте. В результате работы, опубликованной в журнале International Journal of Bilingual Education and Bilingualism, это утверждение было опровергнуто.

В эксперименте приняли участие 200 детей — носителей немецкого языка, разделенных на две группы. Дети из первой группы начали учить английский язык в качестве иностранного в возрасте восьми лет, а из второй — тринадцати. Наблюдения за успехами школьников в освоении английского языка длились пять лет.

В течение первых месяцев занятий младшие школьники действительно продвигались быстрее, чем их старшие товарищи, однако эта разница сгладилась спустя всего лишь полгода после начала занятий.

Более того, тринадцатилетние подростки вскоре стали демонстрировать большие успехи, чем младшие дети: они строили более сложные с точки зрения синтаксиса предложения, делали меньше грамматических ошибок, быстрее улавливали оттенки лексических значений разных слов.

Авторы работы отмечают также и то, что в начале занятий знание немецкого не помогало детям осваивать английский язык, а, наоборот, мешало. Несмотря на то что эти языки принадлежат к германской ветви индоевропейской языковой семьи, грамматические структуры у них разные, и начавшие изучение английского дети стремились выстраивать чужие слова по правилам родной грамматики. Со временем эта проблема исчезала.

У билингвов мозг больше

Еще одна группа исследователей, работа которых была опубликована в журнале Cerebral Cortex в июле этого года, доказала: у владеющих двумя языками людей объем серого вещества головного мозга больше, чем у тех, кто говорит только на одном языке.

В эксперименте принимали участие люди, говорившие только на английском языке, а также носители английского и испанского. В результате обследования головного мозга испытуемых выяснилось, что

у билингвов объем серого вещества в лобной и теменной долях головного мозга больше. Эти области мозга отвечают за осознанное восприятие и обработку информации, получаемой от внешних органов чувств, а также контролируют произвольные движения тела и помогают человеку ориентироваться в пространстве

(ранее ученые выяснили, что у лондонских таксистов, которые хорошо знакомы с городом, объем серого вещества в лобной и теменной долях мозга также больше среднего).

Как полагают авторы исследования, такое развитие ответственных за контроль и управление областей мозга связано с тем, что билингвам при переключении с одного языка на другой приходится прилагать гораздо больше усилий, чтобы контролировать свою речь и выстраивать ее в соответствии с правилами того или иного языка.

21 сентября 09:50

Читайте об Англии в оригинале

Владение двумя языками влияет на мышление не только детей, но и взрослых людей. Так, группа исследователей, работа которых была опубликована в журнале Social Cognitive and Affective Neuroscience, выяснила: язык, на котором написан текст, влияет на то, каким образом человек воспримет содержащуюся в нем информацию.

В исследовании принимали участие 18 человек — билингвы, говорящие на английском и уэльском языках. Всем участникам опыта ученые предлагали прочесть набор предложений на обоих языках, а потом просили пересказать содержание текста.

В результате работы выяснилось:

человек лучше воспринимает текст об Уэльсе, если он написан на уэльском языке, а не на английском, и наоборот. Если же предложение содержит нейтральную информацию, которая не относится ни к уэльской, ни к английской культуре, язык никак не влияет на ее восприятие.

Как утверждают авторы работы, это означает, что даже в случае с взрослыми людьми язык, на котором они говорят в данный момент, затрагивает как восприятие мира, так и самосознание человека.

14 сентября 18:54

Сменил язык — переключил личность

Еще одно открытие, касающееся влияния билингвизма на самосознание человека, было опубликовано в журнале International Journal of Bilingual Education and Bilingualism в 2012 году. Ученые провели эксперимент с участием 102 билингвов (носителей польского и английского языков) и выяснили, что переход с одного языка на другой менял поведение человека и стиль его общения.

Участников эксперимента просили оценить истинность утверждений, таких как «Я чувствую себя другим человеком, когда говорю на английском», «Мои друзья говорят, что я веду себя по-другому, когда говорю на английском». В результате работы выяснилось, что это действительно так:

многие люди начинают проявлять некоторые черты своего характера (к ним относились, например, открытость, эмоциональность, общительность и социальное осознание — способность понимать, что ощущают другие люди) только тогда, когда говорили на английском, а не на польском языке.

Эти изменения были заметны в случае с теми людьми, кто отличался высокой степенью социализации и имел много знакомых и друзей. Впрочем, как полагают авторы, это не значит, что на остальных билингвизм не оказывает подобного влияния, возможно, оно просто менее заметно. Ученые уверены: их работа доказывает, что между языком и психикой человека существует гораздо более глубокая, чем принято думать, связь и она требует дальнейшего тщательного изучения.

Как можно стимулировать языковое развитие ребенка?

Здесь мы рассмотрим развитие общения и речи у детей. Мы обсуждаем, как побудить вашего ребенка к общению и помочь малышу научиться говорить.

Говорить, понимать других и знать, что сказать — действительно важные навыки в жизни. Умение общаться помогает детям заводить друзей, учиться и в полной мере наслаждаться жизнью. Вы будете первым и самым важным учителем для своего ребенка.

Вы можете спросить, «когда же мой ребенок будет говорить?».Первые слова малыша обычно произносятся в возрасте от 12 до 18 месяцев, и он будет продолжать учиться и быстро прогрессировать, как только достигнет этого рубежа. Здесь мы рассмотрим простые способы поощрения и получения удовольствия от языкового развития вашего ребенка.

Привлекайте внимание ребенка

Посмотрите на ребенка или сядьте рядом с ним. Назовите их имя, прежде чем начнете говорить. Поговорите о том, что вы оба видите перед собой. Это помогает им узнать, что означают слова.

Развлекайтесь вместе

Используйте действия, пой, шумите и смешайте рожи.Не стесняйтесь, глупость помогает привлечь их внимание, заставляет смеяться и способствует развитию речи.

Комментарии, а не вопросы

Если задавать много вопросов, может показаться, что это тест. Сделайте это беседой. Когда вы разговариваете с ребенком, комментируйте, что он делает и что происходит вместо этого.

Дайте им время подумать

Детям нужно больше времени, чем взрослым, чтобы обдумать услышанное и решить, что им ответить.Дайте им время ответить и смотрите на них, пока ждете.

Используйте простой язык

Делайте предложения короткими. Например, «Пора поесть» или «Ого, вы строите башню».

Повторите то, что вы говорите

Хорошо сказать то же самое еще раз. Младенцы и малыши должны слышать слова и предложения много раз, чтобы понимать их и выучить новые слова. Это ключевой аспект детской болтовни.

Сделайте так, чтобы им было легче слушать

Отключение музыки, радио или телевизора помогает детям сосредоточиться на ваших словах.

Создавайте то, что они говорят

Добавление одного или двух слов к тому, что они говорят, помогает вашему ребенку перейти на следующий этап разговора. Итак, если ваш ребенок говорит «автобус», вы говорите: «Да, большой автобус».

Говорите на своем родном языке

Детям важно выучить свои первые слова и предложения на родном языке. Ваш ребенок будет учить английский позже в детском саду и школе.

Облегчите им разговор

Манекены могут мешать разговору.Постарайтесь оставить их только на время сна. Выньте его, чтобы поговорить.

Покажи им правильный путь

Маленькие дети часто ошибаются. Покажите им, что вы понимаете, вместо того, чтобы просить их правильно повторять слова. Еще раз правильно произнесите слово или предложение для своего ребенка. Если они скажут: «Посмотри на дурака», ты можешь сказать: «Да, это собака».

Скопируйте то, что они говорят

Повторять звуки, слова и предложения. Будь то «ля ля» или «О, тебе понравился банан?», Это показывает, что ты заинтересован и что звуки и слова важны.Это может помочь развитию речи вашего ребенка.

Поговорите с кем-нибудь, если вы беспокоитесь

Некоторым детям говорить и слушать труднее, чем другим. Им может быть трудно понять, что означают слова и предложения. Некоторым трудно подобрать правильные слова и звуки и привести их в порядок. Этим детям может потребоваться дополнительная помощь.

Если вы беспокоитесь о своем ребенке, поговорите с людьми, которых вы знаете и которые знают вашего ребенка. Если вы все еще беспокоитесь, следуйте своему инстинкту.Поговорите с кем-нибудь, кто может помочь, например, с логопедом или языковым терапевтом, или с вашим патронажным врачом или терапевтом.

Эта статья была написана с использованием информации, предоставленной I CAN, благотворительной организацией для общения детей и веб-сайтом Talking Point.

Дополнительная информация

Наша линия поддержки предлагает практическую и эмоциональную поддержку при кормлении вашего ребенка, а также общие вопросы для родителей, членов и волонтеров: 0300 330 0700.

Возможно, вам будет полезно посещение одной из групп NCT Early Days, поскольку они дадут вам возможность изучить различные подходы к важным вопросам воспитания вместе с квалифицированным руководителем группы и другими молодыми родителями в вашем районе.

Подружитесь с другими будущими родителями и молодыми родителями в вашем районе для поддержки и дружбы, узнав, какие мероприятия NCT проходят поблизости.

Вы также можете найти много другой полезной информации и ресурсов на сайте I CAN.

Прочтите книгу Линн Мюррей «Психология младенцев: как отношения способствуют развитию от рождения до двух лет» (опубликовано констеблем Робинсоном).

Взгляните на веб-сайт Национального фонда грамотности, на котором есть информация о ранних коммуникативных навыках.

советов, как проводить время с ребенком

Джессика Альварадо

Посмотрим правде в глаза — жизнь занята! Между работой и жизненными обязанностями дни проходят в мгновение ока. Многие родители обеспокоены тем, что не проводят достаточно времени со своими детьми, задаваясь вопросом, не приведет ли это к задержке в развитии. Некоторые родители чувствуют себя виноватыми из-за того, что работают полный рабочий день, или испытывают беспокойство из-за того, что решат потренироваться в тренажерном зале или поужинать с друзьями. Сообщения в социальных сетях от родителей-домоседов, которые могут водить своих детей в местный зоопарк или работать с ними над цветами и алфавитом, только усиливают это беспокойство.

Но не отчаивайтесь! Недавнее исследование, опубликованное в Journal of Marriage and Family, ставит под сомнение влияние количества времени, которое матери проводят со своими детьми, на академическую успеваемость, поведение и эмоциональное благополучие их детей. Это не отменяет важности времени, проведенного с детьми, а, скорее, подчеркивает, что качество времени гораздо важнее количества времени. Детям нужно качественно проводить время с родителями и опекунами — это то, что наиболее полезно для детей и может положительно повлиять на них по мере их роста.Дело не в бесконечных часах времени, а в том, как вы решите провести это время, что действительно имеет значение.

Как родители и опекуны мы можем сделать выбор, чтобы время, проведенное с нашими детьми, было качественным. Вот девять советов для занятых семей:

1. Ежедневно проводите время для общения со своим ребенком. Если возможно, сделайте это лицом к лицу; но если это невозможно, создайте распорядок для этого другими способами, например, оставив записку в сумке с обедом вашего ребенка, отправив записку его зубной щеткой или напишите ободряющее высказывание на общей доске в доме.
2. Создайте особый ритуал для вас и вашего ребенка — то, что можно делать каждый день. Например, пусть ваш ребенок выберет и прочитает с вами одну книгу перед сном.
3. Каждый день говорите своему ребенку, что любите его. И скажите ей, насколько она важна для вас и что она заставляет вас чувствовать.
4. Подкрепляйте позитивное поведение. Например, если ваш ребенок выполняет свои обязанности по дому без вашей просьбы, отметьте это словами признательности — даже если у вас не будет возможности сделать это до следующего дня.
5. По возможности готовьте и ешьте вместе с детьми. Если время ограничено, ищите простые блюда, которые не требуют особой подготовки, или возьмите полезную закуску, например яблоко, посидите несколько минут и поболтайте с ребенком.
6. Запланируйте время для занятий по выбору ребенка. Обязательно выполните задание, не отвлекаясь.
7. Поиграйте со своим ребенком, даже если он во время купания или на улице, прежде чем отвезти его в детский сад.Каждое мгновение оказывает положительное влияние!
8. Смейтесь и ведите себя глупо со своим ребенком.
9. Отключайте технику, когда проводите время со своим ребенком. Старайтесь не писать текстовые сообщения, не отвечать на звонки, не просматривать социальные сети и не смотреть телевизор.

Значимые связи — это качество времени, а не количество времени. Будьте проще и общайтесь с ребенком так, чтобы это соответствовало вашему образу жизни и отношениям. Каждое соединение оказывает длительное воздействие и обеспечивает поддержку и уверенность, в которых нуждается ваш ребенок.

Джессика Альварадо проработала более десяти лет в системе высшего образования и в настоящее время работает доцентом в Национальном университете, работая со студентами по их программам дошкольного образования. В свободное от работы время ей нравится проводить время с мужем, сыном и семьей.

Ссылки Браун, С. Л., У. Д. Мэннинг и Дж. Б. Стайкс. 2015. «Структура семьи и благополучие детей: интеграция сложности семьи». Журнал брака и семьи, 77 (1), 177–90.

Время говорить — языковая терапия для детей

Время говорить: программа развития навыков устного и социального взаимодействия для приема и ключевого этапа 1

Для ребенка, который не развил свои коммуникативные навыки, посещение школы может быть одним из самых запутанных и усложняющих обстоятельств; помимо этого, понимание учебной программы, развитие друзей и обучение сотрудничеству с другими также окажутся проблематичными.

Какой подход?

Time to Talk был специально создан для обучения и развития навыков социального взаимодействия и улучшения навыков устной речи для детей в возрасте от 4 до 6 лет.

«Время говорить» содержит более 40 занятий, предназначенных для детей, которых можно посещать два-три раза в неделю. Книга также поможет учителям развить основы взаимодействия с помощью дружелюбного и доступного персонажа, Медведя Рыжика, который играет ключевую роль во всех занятиях.

Навыки, которые может получить ребенок, включают:

• Попадание в глаза
• По очереди
• Давайте практику
• Обмен
• Привет
• Осознание чувств
• Раздача
• Следуя инструкциям
• Прослушивание
• Внимание
• Игровые навыки

С кем можно использовать подход?

Время для разговора можно использовать с детьми в возрасте от 4 до 6 лет, которым нужна помощь в развитии их навыков устного и социального взаимодействия.

Сегодня время для разговора используется с рядом учеников, которым трудно общаться с другими, это также помогает ребенку обрести голос и улучшить свои устные языковые навыки.

Дети, которые часто пользуются этой системой, имеют:

• Трудности в самовыражении
• Трудности в общении с другими людьми
• Требуется помощь, следуя инструкциям и уделяя внимание

Кто может предоставить подход?

Этот подход может быть реализован терапевтами, школой / вспомогательным персоналом и членами семьи и может использоваться с индивидуальным подходом, подходом группы или всего класса / ключевой стадии

Как подготовить ребенка к первому дню в детском саду

Детский сад — это важный шаг для маленьких детей — их первый день «большой
детская »школа.Каким бы увлекательным ни было это время для некоторых, многих детских садов
сначала бороться с долгими днями, сложной учебной программой и временем
провел вдали от близких.

Чтобы подготовить вашего ученика к обучению, детский психолог Эми Бетанкур из Отделения детской и подростковой психиатрии предлагает полезные советы.

Что родители могут сделать, чтобы подготовиться?

Установите дома строгий распорядок дня.

Рутины помогают детям учиться, заставляют их чувствовать себя в безопасности и контролировать свой мир, а также укрепляют их уверенность в себе и чувство принадлежности к семье.Вот некоторые ключевые семейные распорядки, которые помогут детям почувствовать себя готовыми к детскому саду:

Режим сна

Распорядок дня перед сном, чтобы дети хорошо выспались и были готовы к приключениям следующего дня. Некоторые важные части распорядка перед сном включают постоянное время отхода ко сну и предсказуемый порядок действий (например, принять ванну, надеть пижаму, почистить зубы, прочитать любимую историю или спеть любимую песню, получить спокойные объятия или поцелуй от своего опекуна).

Процедуры чтения

Родителям рекомендуется читать вместе с детьми не менее 20 минут в день, чтобы развить языковые навыки и навыки грамотности.Этот распорядок чтения может быть частью распорядка дня перед сном или в другое время, удобное для вас и вашего ребенка. Хороший способ сделать это время ориентированным на ребенка (и увеличить удовольствие и увлеченность вашего ребенка в это время вместе) — позволить ребенку выбрать книгу.

Режим семейного обеда

Семейный распорядок обеда — это не только возможность научить детей здоровому питанию, но и возможность провести с ними время за разговором с детьми, что укрепит их язык и укрепит их отношения с вами.Вы также можете создать распорядок дня во время еды, который будет полезен вашим детям в школе, например, мыть руки перед ужином или научить их убирать посуду со стола.

Будьте в курсе дел о вакцинациях.

Отведите ребенка к педиатру для осмотра и убедитесь, что все прививки, необходимые для детского сада, сделаны в последний раз.

Скажите ребенку, чего ожидать.

Поговорите с вашим ребенком о том, каким будет детский сад, чтобы помочь ему начать подготовку к этому важному переходу.У детей часто возникает много вопросов о детском саду, особенно если они начинают учиться в новой школе.

• Обсудите с ребенком, каким будет детский сад (например, кто будет учителем, как будет выглядеть распорядок дня в школе и т. Д.).
• Вовлеките его или ее в выбор школьных принадлежностей (например, рюкзака, одежды и т. Д.).
• Вы также можете рассказать о том, каким было посещение детского сада для вас, как способ продемонстрировать, как ваш ребенок может поделиться своими чувствами о детском саду.

Какие средства для начала разговора родители могут использовать после начала учебы в школе?

В идеале разговор с ребенком о школе должен быть частью повседневной жизни вашей семьи. Разговор со своими детьми не только дает вам возможность узнать, что они делают в школе и что они думают о школе, но также дает вам возможность сообщить, что школа важна.

Но начать разговор с маленьким ребенком о школе не всегда легко, поскольку некоторые дети дают очень мало подробностей в ответ на вопрос: «Как дела в школе сегодня?»

Итак, вот несколько других способов, которыми вы можете начать разговор со своими детьми о школе:

• Попросите детей рассказать вам об одном новом деле, которое они узнали или узнали в школе в тот день.
• Попросите детей сказать вам то, что им понравилось, и что было трудным в школе в тот день.
• Спросите своих детей, с кем они играли в школе и в какие игры играли.
• Создайте семейный распорядок, рассказывая о своем дне. Например, во время еды или в другое время, когда вы проводите время со своими детьми, вы можете смоделировать, как рассказывать о своем дне, рассказав об одном или двух вещах, которые вы делали в тот день, а затем попросите своих детей рассказать об одном или двух вещах о своих поступках. день.

С какими специфическими аспектами детского сада сталкиваются новые ученики?

Детский сад сегодня намного строже, чем когда большинство родителей росли. Фактически, дети тратят гораздо больше времени на структурированное чтение и математические упражнения, чем на социализацию и игровое обучение. В результате возникает несоответствие между этапом развития ребенка и академическими навыками, которые ему необходимо овладеть. Ниже приведены некоторые из проблем, с которыми могут столкнуться новые детские сады:

• Более длинный школьный день .Многие дети переходят в детский сад с программ дошкольного образования, рассчитанных на полдня, поэтому проведение целого дня в школе, занятых структурированными занятиями, может быть для них сложной задачей.
• Переходы . Для большинства детей младшего возраста переход от одного занятия к другому является сложной задачей, особенно когда им приходится прекратить предпочитаемое занятие (например, игру), чтобы заняться чем-то сложным (например, обучением чтению), и типичный школьный день в детском саду полон этих занятий. переходы.
• Сидеть неподвижно и уделять внимание долгое время. Формат детского сада стал гораздо более структурированным и пассивным по своей природе, что означает, что маленькие дети должны сидеть спокойно и уделять внимание учителю и школьным занятиям в течение более длительных периодов времени. Это может быть сложной задачей для многих дошкольников, которые все еще развивают самоконтроль и навыки, которые помогают им сидеть спокойно, сосредотачиваться и следовать указаниям.

Каковы признаки того, что ребенок плохо приспосабливается к детскому саду?

• Учитель сообщает, что вашему ребенку очень трудно слушать и следовать указаниям в школе.
• Ваш ребенок становится вербально или физически агрессивным по отношению к сверстникам или школьному персоналу.
• У вашего ребенка частые истерики в школе.
• Ваш ребенок не хочет собираться утром в школу. Это может проявляться в том, что вы долго собираетесь утром или говорите что-то вроде «Я не хочу идти в школу» или «Я не люблю школу».
• По прошествии месяца или более в школе ваш ребенок все еще очень плачет и привязан к вам, когда вы забрасываете его или ее в школу утром.
• Ваш ребенок выглядит более грустным, обеспокоенным или раздражительным, чем до того, как он пошел в школу.
• У вашего ребенка неоднократные несчастные случаи во время дневного посещения туалета во время учебы в школе.

В какой момент родителям следует подумать об обращении за профессиональной помощью?

• Ваш ребенок часто проявляет деструктивное поведение в школе (например, истерики, словесная или физическая агрессия по отношению к школьному персоналу или другим детям, уничтожение имущества в классе, выход из класса без разрешения и т. Д.).
• У вашего ребенка часто возникают проблемы в школе.
• Ваш ребенок проявляет сильную тревогу по поводу школы, которая может принимать форму выраженного беспокойства по поводу учителей, сверстников или школьных занятий и значительных усилий, направленных на то, чтобы не ходить в школу.
• Ваш ребенок чаще плачет, грустит или раздражителен и с начала школы меньше интересуется занятиями, которые ему обычно нравятся.
• Ваш ребенок часто бывает в туалетах в школе, несмотря на то, что некоторое время его приучили к туалету.

Почему важно говорить | Здоровые семьи BC

Разговор с детьми и их слушание делают много важных вещей. Это улучшает вашу связь с ними и побуждает их слушать вас. Это помогает им строить отношения и повышать самооценку.

Основы

Как и многие другие вещи, говорить и слушать можно плохо, нормально или очень хорошо. И, как и любые другие навыки, с практикой вы становитесь лучше.

Хорошее общение с детьми — это примерно:

• побуждать их говорить с вами — и слушать, чтобы они могли рассказать вам, что они чувствуют
• способность действительно слушать и чутко реагировать на все виды вещей — не только на приятные вещи или хорошие новости, но также на гнев, смущение, печаль или страх
• фокусируется на языке тела и действиях, а также на словах и интерпретирует невербальные формы общения.

Знаете ли вы?
Некоторым детям нужно много ободрения и положительной обратной связи, чтобы заговорить.Другие будут отчаянно пытаться поговорить с вами, когда вы заняты чем-то другим. Это может означать, что нужно перестать делать то, что вы делаете, и слушать.

Лучшие советы для разговора и слушания

• Выделите время для разговоров и выслушивания друг друга.
• Слушайте своих детей, когда они хотят поговорить, испытывают сильные чувства или проблемы.
• Будьте открыты для разговора о всех чувствах , включая гнев, радость, разочарование, страх и беспокойство. Однако говорить о гневе — это не то же самое, что гневаться.Узнать разницу — важный шаг в обучении ребенка общению.
• Разговаривая с ребенком, постарайтесь вспомнить, как это было в детстве и как в целом вас привлекали те люди, которые действительно вас слушали. В конце концов, детей думают не так, как взрослых. Они многого не знают и о многом не знают, о чем поговорить.
• Дайте ребенку закончить говорить, а затем ответьте. Слушая, старайтесь не перебивать ребенка и не вкладывать слова в него — даже если ребенок говорит что-то смешное или неправильное или ему сложно подбирать слова.Дети это ценят не меньше, чем взрослые!
• Используйте язык, понятный вашим детям. Иногда мы забываем, что детям «не все достается».
• Следите за выражением лица и языком тела вашего ребенка. Слушать — это не только слышать слова, но и пытаться понять, что стоит за этими словами.
• Чтобы ваш ребенок знал, что вы слушаете, и убедитесь, что вы действительно все поняли, повторите то, что ваш ребенок сказал , и смотрите ему в глаза.
• Проявите свой интерес, сказав такие вещи, как «Расскажи мне больше о …», «Правда!» и «Давай …». Спросите детей, что они думают о том, о чем вам рассказывают.
• Избегайте критики и обвинений. Если вы злитесь из-за того, что сделал ваш ребенок, попробуйте объяснить, почему вы не хотите, чтобы он делал это снова. Обращайтесь к их чувству сочувствия.
• Работайте вместе, чтобы решать проблемы и конфликты.
• Будьте честны друг с другом.

Знаете ли вы?
Если вы говорите и слушаете своих детей с самого раннего возраста, вы все приобретете привычки, которые будут очень полезны, когда они станут подростками.Отношения, в которых дети чувствуют себя комфортно, рассказывая о том, что они делали и с кем, побуждают детей рассказывать вам подробности своей жизни, когда они вырастут.

© Raising Children Network Limited, воспроизведено с разрешения.

Пособие для учителя избирательного мутизма

Если вы узнаете, что новый ученик в вашем классе в прошлом боролся с избирательным мутизмом, важно помочь ему научиться чувствовать себя комфортно с вами.Вот несколько идей, которые могут помочь:

Запланировать посещение

Многие эксперты рекомендуют, чтобы ученик с SM встретился со своим новым учителем до начала занятий в школе, чтобы он мог пообщаться один на один, прежде чем другие дети вокруг.

Вы можете организовать, чтобы родители приводили ребенка в класс за несколько дней до начала занятий, чтобы вы могли представиться и провести экскурсию по классу. Ему не нужно разговаривать с вами во время этой первой встречи, если он не готов, но он, возможно, сможет поговорить со своими родителями, чтобы начать создавать успешные разговорные навыки в классе.

Если в классе есть игрушки, вы можете дать ему возможность поиграть несколько минут. Когда он устроится поудобнее, вы можете стать «спортивным комментатором» и подробно рассказать, что он делает («Я вижу, вы загоняете корову в хлев» или «Ух ты, ты заставляешь эту машину тронуться с места». быстро!»). Это отличный способ связаться с ним, даже если он не готов говорить.

Сделайте видео

Еще один хороший способ сломать лед — попросить ребенка записать для вас короткое видео дома.Таким образом, он может представиться в обстановке, в которой он чувствует себя комфортно, и вы увидите, насколько разговорчивым и уверенным он может быть. Если он сможет, было бы хорошо, если бы он сам показал вам видео во время посещения семьи перед началом школы. Это один из способов для него начать общаться с вами и думать о себе как о говорящем в школе.

Составьте план B

Попробуйте составить план B для ситуаций, когда ребенка просят сделать что-то, чего он еще не может.Например, вместо того, чтобы спрашивать вашего ученика, какую работу он хочет в классе в этот день, ваш план Б может заключаться в том, чтобы сказать: «Джек, подойди и покажи работу, которую ты хочешь сегодня».

Аналогичным образом, если вы узнаете, что ученик не готов попросить вас воспользоваться туалетом, заранее составьте план. Если он может использовать жесты рукой, сделайте так, чтобы он мог использовать сигнал, когда ему нужно пойти в ванную. Если он не может использовать сигналы, может быть, сейчас есть понимание, что ему разрешено пользоваться туалетом, когда ему нужно, без разрешения.Убедитесь, что он тоже знает, где находится ванная. Другим детям может потребоваться просто отвести их в ванную и сказать: «Пора сходить в ванную».

Поговорите с терапевтической бригадой

Если ребенок лечится от своего избирательного мутизма, в идеале вы могли бы поговорить с его терапевтом или его родителями, чтобы узнать больше о том, что он делает во время лечения и как вы можете поддержать что в классе. Например, они могут использовать звездную карту, чтобы вознаградить его, когда он выполнит определенное поведение, над которым работал, и вы можете помочь этому закрепить.Точно так же он может хорошо реагировать на определенные техники, которые вы можете попробовать использовать. Для терапевтической бригады важно убедиться, что вы находитесь на одной странице, потому что любые успехи, достигнутые в кабинете врача, должны иметь возможность переноситься в классную комнату, чтобы они были по-настоящему успешными.

Отчеты по докторским проектам программы «Разговор ребенка» — Доказательные вмешательства для детей дошкольного возраста с первичными нарушениями речи и языка: «Разговор с детьми» — исследовательское исследование с использованием смешанных методов

Роль родителей и логопедов в вмешательстве для детей дошкольного возраста с речью и языковые потребности

Карен Дэвис, Манчестерский столичный университет, Манчестер, Великобритания

(Карен Дэвис получила докторскую степень в 2015 году за диссертацию: Карен Э.Д.Роль родителей, логопедов и лингвистов в работе с детьми дошкольного возраста с речевыми и языковыми потребностями. Кандидатская диссертация. Манчестер: Манчестерский столичный университет; 2015.)

Дети дошкольного возраста с PSLI составляют значительную часть рабочей нагрузки SLT в сообществе. Процесс оценки вплоть до вмешательства часто зависит от тесного сотрудничества родителей и терапевтов, выполняющих различные роли в течение периода вмешательства. В настоящее время существует ограниченное количество исследований, изучающих природу ролей и концепции ролей, которые участники выполняют в области речевой и языковой терапии.Это исследование вносит оригинальный вклад в знания, исследуя ролевую концепцию родителей дошкольников с PSLI и их SLT, используя как качественные, так и количественные методы исследования. Кроме того, лонгитюдный план предоставил возможность исследовать любые изменения в представлениях родителей об их роли с течением времени, давая уникальную возможность увидеть связь между терапевтическим вмешательством и изменениями в концепции. Данные исследования обсуждаются со ссылкой на теорию концептуальных изменений.

Предпосылки

Принцип партнерства с клиентами поощряется в практике логопедии и языковой терапии, ³¹² , но может существовать противоречие между принципом и практикой, при этом исследования выявляют несоответствие между желаемыми результатами, выраженными пользователями услуг, и поставленными целями. от профессионалов. ^{235 , 241 , 313} Это может свидетельствовать о том, что отношения между пользователем и профессионалом не обязательно являются партнерскими, характеризующимися взаимным пониманием ролей и целей друг друга, согласованных в ходе переговоров.В настоящее время мало исследований посвящено изучению представлений SLT и родителей об их соответствующих ролях в речевом и языковом вмешательстве. Мало что известно о том, как эти концепции соотносятся с характером партнерства и меняются ли концепции по мере продвижения вмешательства.

Обзор литературы был проведен для оценки исследований по теории и практике ролей в родительско-профессиональном партнерстве, с особым упором на поддержку детей с речевыми и языковыми потребностями.Систематический подход к литературе был предпринят с использованием принципов критического интерпретирующего синтеза, ^{314 , 315} , разработанных специально для объединения результатов теоретических и эмпирических отчетов из широкого круга источников. ³¹⁶

Широко распространено мнение, что родители и опекуны играют центральную роль в поддержке развития речи, языка и общения у маленьких детей. ^{317 , 318} Это нашло отражение в ряде недавних изменений в политике в Англии, в первую очередь во внедрении программ для родителей для поддержки родительских навыков, включая общение.Такие специалисты, как SLT, считают, что роли родителей могут быть особенно важны для тех детей, которые осваивают язык медленнее, чем их сверстники. В программе вмешательства для детей с речевыми и языковыми потребностями часто используется либо (1) модель обучения родителей, направленная на содействие изменению стиля взаимодействия родителей со своими детьми ³¹⁹ , либо (2) модель «родитель-помощник», когда родители выполняют домашнюю деятельность. . ¹³⁹ Типичное вмешательство, используемое для детей дошкольного возраста с PSLI, использует коучинг, позволяющий родителям поддерживать речевое и языковое развитие в обычном социальном контексте ребенка.В ряде исследований, оценивающих вмешательство, основанное на наставничестве родителей, сообщалось о положительных результатах для родителей в поддержке изучения языка и для детей в развитии языка. ^{318 , 320 , 321} Родители как помощники концептуализируют родителей как принимающих на себя активную роль в поддержке реализации целей терапии. В этом случае SLT часто предоставляют родителям домашние занятия, чтобы закрепить обучение, которое имело место во время вмешательства терапевта с ребенком. ^{139 , 322} Мало что известно о представлениях родителей и терапевтов о самих себе и о ролях друг друга при любом подходе. Более того, роль, которую играет построение отношений в поощрении общего понимания ролей и обязанностей между родителями и специалистами, редко исследовалась в речевой и языковой терапии. ³²³ Данные небольшого количества исследований взглядов родителей показывают, что родители могут чувствовать себя исключенными из команды (групп), поддерживающей своего ребенка с речевыми и языковыми потребностями. ^{28 , 324 , 325} Однако трудно обобщить эти исследования на более широкий контекст речевой и языковой терапии или оценить изменения, которые могут иметь место в результате повышения осведомленности о партнерство и коворкинг. ^{326 , 327}

Цели исследования

Изучить представления родителей и SLT об их соответствующих ролях в вмешательстве для детей дошкольного возраста с PSLI и понять особенности, которые способствуют изменению представлений и их влияние на результаты детей .

Вопросы для исследования

1. Каков диапазон представлений родителей и SLT о своих собственных и ролях друг друга на разных этапах вмешательства?

2. В какой степени представления родителей / SLT об их ролях связаны с поведенческими результатами, такими как посещаемость или постановка общих целей?

3. Каким образом представления родителей / SLT об их ролях связаны с личным прошлым и опытом или дизайном / ограничениями услуг?

4. Меняются ли представления родителей / SLT на разных этапах вмешательства и какие факторы влияют на это?

5. Каким образом и в какой степени SLT способствуют концептуальным изменениям на различных этапах вмешательства и как это связано с конкретным поведением?

Методы

Двухэтапное исследовательское исследование было разработано с использованием смешанного подхода для изучения представлений родителей и SLT об их соответствующих ролях во вмешательстве.Исследование 1 представляло собой лонгитюдное качественное исследование, в котором изучались представления родителей и SLT об их ролях и возможной связи с таким поведением, как посещение приемов и участие во вмешательстве в четырех типичных службах NHS в Англии. Сбор данных проводился с использованием полуструктурированных интервью диад родитель – SLT. Каждый родитель был опрошен трижды в течение 30-недельного периода. Интервью были проанализированы на предмет начальных тем с использованием тематического сетевого анализа ³²⁸ для определения основных, организационных и глобальных тем.Анализ второго уровня использовал анализ структуры ⁹² для отслеживания любых изменений в представлении родителей о ролях. Всего было отобрано семнадцать родителей из двадцати родителей, которые были приглашены для участия. Были опрошены две пары отца и матери, которые были проанализированы как одна совокупность мнений. Всего согласились принять участие 12 SLT. Три SLT были опрошены по поводу более чем одного родителя и ребенка. В общей сложности восемь родителей участвовали в последующих интервью, пять — во втором и третьем интервью и еще три — только во втором интервью.Пять SLT прошли второе интервью. Исследование 2 представляло собой количественный перекрестный опрос более широкой выборки родителей и SLT для изучения возможности обобщения результатов на более широкий диапазон терапевтических контекстов. Анкета была разработана с использованием первоначальных результатов качественного исследования. В общей сложности 51 родитель и 62 SLT заполнили анкеты, которые были проанализированы, чтобы определить частоту различных ролевых представлений и поведения родителей и SLT, а также любую связь между этими концепциями и поведением и вариациями в практике SLT.

Первоначальные результаты

Тематические сети из исследования фазы 1 показали, что до участия в речевой и языковой терапии у многих родителей были нечетко сформулированы собственные концепции и роль SLT. Они искали четкого и недвусмысленного совета у профессионала, который был обучен и имел опыт в развитии речи и языка. Они стремились как к заверениям, так и к ясности в отношении любых действий, которые требовались. Их концепция действий в качестве партнеров также была неопределенно сформулирована и лишь изредка формулировалась, но они часто выражали готовность участвовать во вмешательстве.Эта готовность была описана с точки зрения обучения тому, как помогать детям, и выполнения заданий со своими детьми. Даже в самом начале участия в речевой и языковой терапии некоторые родители обращались к обучению своего ребенка. Хотя родители, участвовавшие в исследовании, продемонстрировали свою готовность участвовать в вмешательстве, посещая речевую и языковую терапию и сотрудничая с процессом, были четкие доказательства того, что они достигли значительно большего к тому времени, когда они встретились с SLT в первом исследовании. оценка.Большинство считало себя активными защитниками своих детей, часто пытаясь найти советы специалиста, которые, по их мнению, сбивали с толку, пугали или обескураживали. На основе данных были выведены две дополнительные роли: роль ученика / учителя и роль взрослого, несущего ответственность. Последнее, в частности, относится к ответственности за поддержку речи и изучения языка.

Небольшая группа из восьми родителей участвовала в последующем наблюдении во время проведения лонгитюдного исследования.Эти родители продемонстрировали значительные различия в своих представлениях о ролях с самого начала участия в вмешательстве. Однако после участия в речевой и языковой терапии они стали чаще обращать внимание на роли преподавателей и фасилитаторов, а также на использование определенных техник, которым они научились в ходе совместной работы с SLT. Это свидетельствует о процессе изменения представлений родителей и их поведении по мере продвижения вмешательства. Более того, паттерн изменений, наблюдаемых у этих родителей, может быть описан как показывающий три разные траектории ролевого зачатия родителей в исследовании.На основе выборки, изученной в этом исследовании, может быть полезно описать эти три траектории ролевого зачатия, чтобы проиллюстрировать то, как некоторые родители участвуют во вмешательстве. Тем не менее, важно проявлять осторожность при интерпретации этих категорий как скрытых, учитывая небольшое количество в исследовании. Их не следует рассматривать как иллюстрацию «типа» родителей, принадлежащих к определенной категории, а скорее как набор характеристик, которые могут указывать на мотивацию и способность родителей брать на себя определенные роли.

Первая траектория — это изменение, которое означает фундаментальное изменение в понимании и поведении, когда родители описывают изменения в понимании своей роли и становятся проводниками изменений. Вторая траектория характеризуется родителями как помощниками, корректирующими то, что они делают, но не демонстрирующими значительного сдвига в своем мышлении. Третья траектория типична для небольшого количества свидетельств изменения поведения, несмотря на то, что они выражают лучшее знание речи и языковых потребностей своего ребенка.Данные текущей теории концептуальных изменений ³²⁹ предполагают, что понимание людей с такой же вероятностью будет прогрессивно расти и меняться постепенно, как и внезапное изменение концептуализации. Трудно проверить, так ли обстоит дело с этими данными, поскольку родители находились на разных этапах вмешательства, и интервью представляли моментальный снимок их взглядов в одной конкретной точке. Возможно, что по мере того, как время выйдет за пределы лонгитюдного исследования, могут произойти дальнейшие изменения.

Логопеды описали свою роль в качестве эксперта и консультанта, намереваясь помочь родителям ставить реалистичные цели, приобретать конкретные стратегии поддержки своего ребенка и адаптировать свой подход к содействию развитию речи и языка. SLT описали тщательное взаимодействие между собой и родителями, часто имея в виду оценку проблем, реакций и обстоятельств родителей, а затем корректировку их советов и ожиданий. Эта оценка включала адаптацию рекомендаций и типа предлагаемого вмешательства к условиям родителей.Даже когда терапевты использовали схемы оказания сервисной помощи и руководящие документы, они говорили о том, чтобы позволить их суждениям преобладать над их обычной практикой. Более того, некоторые SLT ссылались на разочарование из-за того, что не могли быть столь гибкими, как они считали требуемую ситуацию. SLT также подчеркнули важность открытых и прямых отношений, касающихся потребностей ребенка и доступных вариантов — вариантов, которые может предложить услуга, и вариантов, которые могут внести родители.

В настоящее время проводится перекрестное обследование с использованием вопросников для родителей и SLT.Это было разработано с использованием результатов качественного исследования, чтобы задать вопросы для опроса. Всего было отобрано 17 родителей из 20 приглашенных к участию. Две пары мать и отец были опрошены вместе и проанализированы как одна совокупность мнений. Всего согласились принять участие 12 SLT. Три SLT были опрошены по поводу более чем одного родителя и ребенка.

Обсуждение: итоги без отношений?

Роли родителей в поддержке своих детей с PSLI, по-видимому, заключаются в защите интересов, учащихся / учителей и взрослых, которые несут ответственность за поддержку речи и изучения языка своего ребенка.Родители в этом исследовании наиболее уверенно описали свою роль в защите интересов. Они менее четко описали другие роли обучения и принятия на себя ответственности за поддержку своего ребенка. Примечательно, что у них было мало предвзятых представлений о речевой и языковой терапии или о своей собственной вспомогательной роли, если только их старшие дети не нуждались в поддержке. Однако они не были некритичными пользователями поддержки. Оба они ожидали совета экспертов и выносили суждения о качестве полученного. С другой стороны, SLT четко описали свою роль, имея в виду оценку, предоставление советов и обучение.Это была четкая коучинговая роль, цель которой — дать возможность родителям изменить свое понимание и поведение, чтобы помочь своим детям в изучении языка. Это согласуется с одним из результатов полной исследовательской программы и представлен в типологии вмешательств для детей с PSLI в типологии «Говорят дети, что работает». Тем не менее, SLT напрямую не относятся к родителям как к учащимся, предполагая, что это может быть неразвитым представлением SLT о родительских ролях. Ключевая роль SLT в рамках партнерства заключается в том, чтобы позволить родителям взять на себя новые роли в качестве основных агентов изменений в поддержке речи и языкового развития своего ребенка.Вместо того, чтобы демонстрировать несоответствие ожиданий родителей и SLT, казалось, что наблюдается заметное равновесие между ролью родителей в защите интересов и готовностью к поддержке и образовательной ролью SLT. Лучше всего это можно представить как родительские роли и роли SLT, которые предлагают дополнительные функции, активируемые явным обсуждением и переговорами, как часть принятия решения о вмешательстве. По сообщениям участников исследования, качество взаимоотношений между родителями и SLT играет важную роль в облегчении переговоров.Таким образом, партнерство родителей и СЛТ следует рассматривать как важный элемент научно-обоснованных вмешательств в клинической практике. Визуализация вмешательства в одиночку, без учета квалифицированной помощи со стороны SLT и родителей, может ввести в заблуждение. В рамках исследовательской программы «Говорят дети, что работает» была разработана подробная типология вмешательств для детей дошкольного возраста с PSLI, основанная на обзоре эмпирических данных и профессиональном консенсусе. Чтобы использовать типологию вмешательства такого рода, практикующие должны понимать свое собственное восприятие ролей и их родителей, а также влияние ролей на результаты вмешательства.Следовательно, для надлежащего применения доказательств требуется профессиональный опыт, но не менее важны навыки согласования ролей и поддержки концептуальных изменений у родителей, чтобы они могли стать равноправными участниками в достижении результатов вмешательства.

Профили неупорядоченного овладения языком

Анна Блэквелл, Университет Западной Англии, Бристоль, Великобритания

(Эта диссертация должна быть представлена ​​осенью 2015 г.)

Предпосылки

Это исследование было проведено в рамках текущей стипендии для докторантов, проводимой в Университете Западной Англии в Бристоле и финансируемой в рамках исследовательской программы.Это предварительное исследование раннего языкового развития детей с PSLI было разработано независимо, но предназначалось для дополнения целей исследовательской программы. Обзор литературы продемонстрировал обилие исследований по развитию языка у TD-популяции. Из этого возникли темы, касающиеся скорости и стиля раннего развития словарного запаса, а также внешних факторов, влияющих на языковой рост, в частности, взаимодействия родителей и детей. Однако исследования среди населения с задержкой речевого развития были более ограниченными.

Типология Child Talk определила девять категорий, на которые SLT могут обращаться при планировании подходов к вмешательству для дошкольников с PSLI. Сюда входило взаимодействие взрослых и детей, в частности, взаимодействие родителей и детей, которое является предметом настоящего исследования PhD. Важность взаимодействия между родителями и детьми для понимания и облегчения развития речи ребенка основывается на точке зрения социального взаимодействия, которая предполагает, что дети изучают язык в процессе взаимодействия с другими людьми, особенно с родителями.Выготский ³³⁰ предположил, что дети могут изучать язык в своей «зоне ближайшего развития» (разрыв между их собственными языковыми навыками и навыками более опытных партнеров по общению), поскольку родители обеспечивают языковую основу, соответствующую их способностям, стимулируя языковой рост. Взаимосвязь между взаимодействием родителей и детей и развитием речи ребенка считается взаимной. Однако из-за ограниченных языковых навыков детей с задержкой речевого развития возможно, что их взаимодействие менее способствует изучению языка, чем взаимодействие детей с TD.Таким образом, мероприятия направлены на оптимизацию ввода языка родителями, чтобы предоставить более широкие возможности для изучения языка.

Предыдущее исследование показало, что взаимодействие родителей и детей является общей целью вмешательства, особенно на раннем этапе дошкольного образования. В британском опросе, в котором участвовало> 500 SLT, 73% указали, что взаимодействие родителей и детей является конечной целью терапии с детьми в возрасте 2–3 лет, тогда как целевые показатели для детей старшего школьного возраста были сосредоточены на связанных с ребенком факторах, таких как внимание и навыки слушания. . ⁹⁰ Эти подходы основаны на факторах, положительно связанных с языком TD. ³⁵ Исследования показали, что коммуникативная среда детей с задержкой речевого развития отличается от среды общения сверстников с TD с точки зрения языковой информации, которую они получают, или взаимодействий, в которых они участвуют, что может повлиять на их языковое развитие. ³³¹

Систематические обзоры литературы показали, что речевые и языковые терапевтические вмешательства с участием родителей могут иметь положительный эффект ¹⁰³ , но методологические ограничения ограничивают оценку результатов. ³⁵ Речевые и языковые терапевтические вмешательства, нацеленные на взаимодействие родителей и детей, дали смешанные результаты, и исследования часто не сообщают о языковых исходах родителей, необходимых для выявления механизмов изменения. Необходим многофакторный подход, который направлен на понимание сложной природы языкового развития и отношений между использованием языка родителями и детьми.

Цель и вопросы исследования

Для решения этих проблем этот докторский проект был направлен на изучение хода языкового развития детей младшего дошкольного возраста (26–41 месяц при поступлении на учебу) с помощью PSLI.Детей набирали на этапе производства одного слова, чтобы изучить рост словарного запаса в период перехода к более сложному языку. Эти данные использовались для определения траекторий развития детей и роли их естественной языковой среды, уделяя особое внимание взаимодействию родителей и детей. Целью было разработать основы для теоретического понимания задержки в овладении языком.

Вопросы исследования:

• Как изменяется словарный запас детей с первичными языковыми нарушениями с течением времени?

• Как со временем меняется взаимодействие родителей и детей и ввод на языке ребенка?

• Как связаны эти факторы?

Методология

Метод

Для сбора подробных данных об использовании языка детьми и родителями был использован план тематического исследования.Чтобы сначала установить осуществимость и практичность предложенных методов, было проведено пилотное исследование с двумя детьми дошкольного возраста TD. Для полномасштабного исследования в качестве тематических исследований были отобраны четыре ребенка дошкольного возраста с задержкой речевого развития (все мужчины) и их семьи. Родителям была предоставлена ​​информация об исследовании, и они дали согласие от имени себя и своих детей. Сеансы по сбору исходных исходных данных включали истории болезни, а также оценку языка и развития.У детей был экспрессивный язык на> 1,25 SD ниже среднего, с оценками от 71 до 80 по PLS-3. ³³² Все дети обладали соответствующими возрасту когнитивными навыками, оцененными с помощью шкалы развития младенцев Бейли — 2-е издание. ³³³

Сбор данных

Для сбора информации о языковом развитии детей и их коммуникативной среде использовался смешанный подход. Данные были собраны в четырех временных точках с 3-месячными интервалами в течение 9 месяцев.Родители заполнили контрольные списки слов, которые их ребенок использовал для отслеживания своего языкового развития, используя Опросник коммуникативного развития МакАртура – ​​Бейтса. ³³⁴ Чтобы составить представление о том, как дети проводят свое время, родители заполняли дневники повседневной деятельности своего ребенка. Система анализа языковой среды (LENA) ³³⁵ использовалась для сбора до 16-часовых записей детей в их естественной среде дома без присутствия исследователя. Для этого используется небольшой диктофон, который ребенок носит в специальном жилете.Родителей также снимали на видео во время чтения книжки с картинками с их ребенком, которое было закодировано с использованием меры взаимодействия Торпа (TIM). ^{336 , 337} В конце периода исследования были проведены полуструктурированные интервью с родителями, чтобы узнать их мнение о том, как изменилось использование языка и взаимодействия их ребенка за 9 месяцев и как это повлияло.

Анализ данных

Отчеты инвентаризации коммуникативного развития оценивались вручную, а изменение языковой продукции отображалось графически.Информация из дневников была представлена ​​графически, а также использовалась для анализа дневных записей LENA. Аудиоданные LENA были проанализированы с использованием программного обеспечения LENA Pro версии 3.10 (LENA Research Foundation, Боулдер, Колорадо, США), ^{338 , 339} , которое произвело подсчет частот для взрослых слов, детской вокализации и разговорных оборотов за 5 минут. , ежечасные или дневные разделы. Были получены сводные данные по этим переменным. Аудио из 5-минутных образцов с высокочастотным подсчетом разговоров воспроизводилось и расшифровывалось для подробного кодирования и анализа использования языка детьми и родителями.Видеозаписи сеансов обмена книгами были расшифрованы и закодированы с использованием расширенной версии TIM, которая использовалась для изучения родительского тепла, контроля и когнитивных структур (стиля обучения) в Продольном исследовании родителей и детей Avon. ³³⁷ Интервью были расшифрованы и проанализированы с использованием тематического анализа.

Систематический обзор

В рамках этого проекта был проведен систематический обзор исследований, в которых использовались натуралистические наблюдения за взаимодействием родителей и детей, чтобы лучше понять сложную взаимосвязь между коммуникативной средой детей и их языковым развитием.Цель этого обзора состояла в том, чтобы определить, существуют ли различия в характеристиках взаимодействия родителей и детей с детьми дошкольного возраста между детьми с задержкой речевого развития и их сверстниками с ПД. Обзор выявил проблемы во всех исследованиях с критериями, используемыми для определения языковой задержки, расхождений в серьезности задержки, наличия задержки восприятия и уровня детализации исследования. Однако было высказано предположение, что различия в характеристиках взаимодействия родителей и детей между детьми с задержкой речевого развития и сверстниками с TD ограничены.Более того, обнаруженные различия в основном объяснялись различиями в поведении детей, а не родителей.

Были подчеркнуты методологические соображения относительно использования сопоставленных групп и схем «случай – контроль». Многие исследования измеряли язык родителей и ребенка в один и тот же момент времени, что затрудняло определение направления отношений. В этом обзоре высказывалась мысль о необходимости проведения лонгитюдных исследований, изучающих динамику изменения языкового поведения ребенка и родителей с течением времени.

Первоначальные результаты

Основная цель исследования заключалась в изучении динамики изменения языка родителей и ребенка в ходе исследования. Здесь представлены некоторые предварительные данные. На момент первого сбора данных размер словарного запаса варьировался от 23 до 137 слов в разных случаях. Затем дети продемонстрировали относительно стабильные темпы роста словарного запаса, хотя дети с наибольшим объемом словарного запаса в первый момент времени не обязательно показали самые высокие темпы роста.У ребенка B был третий по величине словарный запас, 63 слова, в первый момент времени, но к третьему моменту у него был самый большой словарный запас — 471 слово. Этот ребенок имел базовый показатель восприимчивости (понимания) на 1,6 SD выше среднего и был самым молодым в начале исследования (26 месяцев). Хотя на этой небольшой выборке невозможно сделать обобщение, эти заметные маркеры согласуются с литературой, которая предполагает, что возраст и способность к восприятию речи являются важными факторами при рассмотрении вероятности стойкой задержки. ^{2 , 3 , 5 , 340}

Словари были разделены на разные типы слов: именные слова, глаголы и прилагательные, а также слова закрытого класса (например, местоимения, предлоги и соединительные слова ). Наибольшая доля (> 50%) детского словарного запаса давала названия слов в каждый момент времени. Для некоторых детей доля именования слов увеличилась, тогда как доля других типов слов уменьшилась, тогда как для других было верно обратное, как показано в .

ТАБЛИЦА 83

Пропорции типов слов в словарях детей

Коммуникативная среда детей и взаимодействие родителей и детей оценивались с помощью системы LENA на основе дневных записей дома и TIM во время сеансов чтения книжек с картинками. Предварительные данные показывают, что языковая среда четырех детей существенно различалась. В часы бодрствования количество взрослых слов, которые слышали дети (в среднем за час), варьировалось от 468 до 1429 слов.Количество поворотов разговора между ребенком и взрослым варьировалось от 25 до 100, а детская вокализация — от 111 до 394. Результаты TIM ( ) определяют частоту методов обучения, используемых родителями. Хотя эти данные в настоящее время неполны, некоторые родители, по-видимому, демонстрируют стабильную тенденцию в стиле обучения во времени, тогда как другие демонстрируют изменяющийся стиль, который включает в себя уменьшение маркировки в более поздние моменты времени.

ТАБЛИЦА 84

Стиль обучения родителей во время совместного чтения книг

Обсуждение

Результаты этого исследования доктора философии внесут вклад в программу «Разговор с детьми», особенно в отношении информирования о следующих шагах после завершения программы.Систематические обзоры Child Talk и PhD вместе выявили отсутствие надежных доказательств эффективности вмешательств по взаимодействию родителей и детей и понимания взаимосвязи между взаимодействием родителей и детей и задержкой языкового развития. Результаты обзора дадут информацию для будущих вопросов исследования, подходящего дизайна и методологических соображений, необходимых для изучения взаимодействия родителей и детей. Интервью, проведенные в рамках этого проекта, позволили установить взгляды родителей на языковое развитие своего ребенка и их опыт рождения ребенка с задержкой речевого развития, включая поддержку, которую получил их ребенок.Это будет важно для использования в выводах исследовательской программы о взглядах родителей на вмешательства и расширит знания о том, как родители понимают действия, связанные с речевой и языковой терапией, как это указано в типологии «Детский разговор». Проект предоставит подробное описание траекторий развития детей с PSLI в контексте их коммуникативной среды и, в частности, взаимоотношений между использованием языка родителями и детьми.