Сущность и содержание принципа патриотизма: Готовые рефераты, контрольные, курсовые и дипломные работы

Лутовинов В.И. Современный российский патриотизм: сущность, особенности, основные направления

УДК 37+355.233.231.1

СОВРЕМЕННЫЙ РОССИЙСКИЙ ПАТРИОТИЗМ: 

СУЩНОСТЬ, ОСОБЕННОСТИ, ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

Лутовинов В.И.

В статье рассматривается понимание  и сущность патриотизма как одной из высших духовных ценностей. На основе анализа взглядов отечественных мыслителей и современных исследователей выделяются основные подходы, раскрывающие различные стороны этого феномена, его роль и значение в истории и России 21 века. Определены проблемы формирования патриотизма в российском обществе и его состояние, обосновывается необходимость повышения его уровня как одного из условий возрождения великой России.

Ключевые слова: патриотизм, духовность, идея, идеология, Отечество, личность, государство, народ, философия, культура, ценность, традиции, специфика. 

CURRENT RUSSIAN PATRIOTISM: 

MATTER, FEATURES, MAIN DIRECTIONS

Lutovinov V. I.

The article considers understanding and the main point of patriotism as one of high cultural values. The main approaches that reveal different sides of this phenomenon, its role and importance in a history of Russia in the 21st century are inferred from the analysis of viewpoints of Russian thinkers and contemporary researchers. The patriotism formation problems in Russian society and their condition are defined, the need of patriotic level rise as one of the conditions for great Russia rebirth is substantiated.

Keywords: patriotism, spirituality, idea, ideology, motherland, personality, government, people, philosophy, culture,  value, tradition, specificity. 

Все многообразие подходов к пониманию патриотизма, имеющихся не только в научно-исследовательской, но и публицистической литературе современного периода, можно условно дифференцировать по ряду направлений, в которых определяется его главный существенный признак.

Патриотизм, разрабатывавшийся в парадигме первого направления, выступает как вершинное духовно-религиозное самопроявление личности, достигшей высшего уровня развития, способной испытывать божественную по природе любовь к Отечеству, обладающей готовностью к самопожертвованию и самоотречению для его блага. Сам же патриотизм рассматривается как важнейший момент, этап развития личности, а именно – ее духовного развития, самовыражения. При этом уровень такого развития является очень высоким, поскольку духовная самореализация личности предполагает проявление ею целого ряда важнейших сторон, качеств, характеризующихся полнотой, целостностью, оптимальностью их сформированное. Содержание же этих качеств личности, самого акта духовности его патриотизма, является глубоко религиозным.

В данном направлении во всей глубине раскрывается духовная природа патриотизма. Духовное предстает как наивысшая ценность. Только через духовное и благодаря ему человек способен подняться до высоты истинного патриотизма. Особая значимость духовного не только в божественности его природы, но и в огромном богатстве культурного, исторического и собственно богословского содержания патриотизма, которое на протяжении тысячелетия развивалось в лоне Православия. Высшие проявления духовного, такие как истинный патриотизм – результат сложного и длительного развития общества, этноса, социальной общности, личности.  

 Данное направление имеет самую большую, богатую историческую традицию, глубокие и мощные корни. Это объясняется не только огромным, более чем тысячелетним периодом развития религиозно-патриотических взглядов, чувств, но и значительным вкладом в разработку данного направления со стороны многих и многих видных представителей власти, Русской Православной Церкви, литературы, искусства, философских и других наук.

Примерно с 20-х годов ХХ столетия это направление было предано забвению, отвращено от социалистической действительности новой советской системой. Этот процесс обеспечивался помимо активного использования идеологических, политических, экономических, правовых и иных средств также и соответствующей научно-теоретической деятельностью. В результате возникло и в скором времени утвердилось идеолого-атеистическое направление, претендовавшее на альтернативность духовно-религиозному. 

Атеистический компонент как составляющая социалистической идеологии претерпел значительную эволюцию за годы Советской власти: от нетерпимо примитивной, ожесточенной борьбы с религией до либерально-умеренного, компромиссного отношения к ней, особенно к ее общепризнанным духовным, культурным, историческим и иным ценностям.

 В научно-теоретических исследованиях 70-х и особенно 80-х годов ХХ века, то есть на завершающей стадии этой эволюции, патриотизм в качестве социально значимой ценности социалистического общества нередко рассматривался (при реализации главных идеологических установок) без явно выраженного антирелигиозного звучания. Более того, в целом ряде исследований внимание к духовно-религиозному содержанию патриотизма характеризовалось заинтересованностью, что проявлялось в его рассмотрении под углом скорее позитивной, нежели негативной критики. 

Начиная с 90-х годов, с разрушением советской коммунистической идеологии значительно возросла роль Русской Православной Церкви в формировании и развитии духовных основ патриотизма. Сегодня мало кто возьмется отрицать тот очевидный факт, что сегодня, как и на протяжении тысячи лет, церковь является единственным общественным институтом, который квалифицированно и деятельно занимается воспитанием народной души, являясь хранителем высших святынь.

Истинный патриотизм понимается как та вершина, лишь поднявшись на которую, мы сможем увидеть духовные вершины других народов. Возрождение истинного патриотизма — это возрождение всемирной отзывчивости, открытости русского народа [18, с. 63-64]. Слабыми сторонами данного направления являются недостаточная определенность содержательного компонента духовного патриотизма, отсутствие его целостной структуры, слабая исследованность взаимосвязи его с другими разновидностями патриотизма – нравственным, государственным, этническим и т.д. Кроме того недостаточно рассматриваются возможности духовной самореализации гражданина – патриота России в контексте реальных проблем и трудностей общественного развития в современных условиях. Следующее направление в определенной мере является продолжением предыдущего. Его представители, раскрывая сущность патриотизма, делают это в неразрывной связи именно с личностью, которая является для них высшей ценностью (в том числе и по отношению к обществу, не говоря уже о государстве). Поэтому данное направление может называться личностным патриотизмом. Существенной стороной, отличающей его, является то, что в нем первостепенная роль отводится субъекту, то есть личности. Она в этом плане занимает, безусловно, доминирующее положение, поскольку выступает в качестве высшей ценности.

Идея понимания патриотизма в личностном ракурсе получила свое теоретическое обоснование еще у Г. Флоровского. Он рассматривал патриотизм как культурное творчество и национальное напряжение собственных сил человека. Именно этот личностный акт, а не голая военная мощь, создает, по мнению Флоровского, величие России, формирует праведную и благословенную любовь к Родине [20, С. 250].

Эта идея, естественно, не могла получить дальнейшего развития в условиях создания мощной государственно-административной системы, отчуждающей личность и направленной против нее. Поэтому в первые десятилетия советской власти личность не только не выступала в качестве субъекта патриотизма, но даже не фигурировала в связи с этим понятием в виде термина. В партийных документах, идеологических работах более позднего периода в качестве субъекта патриотизма выступал «советский народ». Общественным же наукам, характеризовавшимся своей идеологизированностью, оставалось лишь теоретически обосновывать терминологические построения высшей инстанции. В 70-х годах ХХ века активизировались усилия по разработке идеи личностного подхода в развитии, формировании, воспитании личности в ряде философских, психологических и педагогических исследований. Преодоление всех ограничений, отбрасывание догм, стереотипов и даже традиций, исключающих рассмотрение личности не только в качестве высшей, но и даже относительно самостоятельной ценности, самодеятельного субъекта, а не только лишь объекта воспитательного воздействия, влияния социально-экономических и иных факторов, особенно активно осуществлялось в конце 80-х годов. Именно в этот период произошла переоценка ценностей, выразившаяся в гуманизации и демократизации воспитания. Особенно бурно этот процесс протекал в общеобразовательной школе. В новых концепциях образования, разработанных в конце 80-х годов, патриотизм рассматривается как одно из важных свойств, качеств личности, формирование которых предполагает создание соответствующих условий, способствующих ее самореализации как гражданина Отечества, любящего Родину и отстаивающего ее интересы. Такое понимание патриотизма личности не претерпело за последние годы значительных изменений. Об этом свидетельствуют положения ряда соответствующих документов и материалов, на основе которых осуществляется деятельность по патриотическому воспитанию российской молодежи в современных условиях.

Следует отметить, что несомненным достоинством данного направления, особенно в сравнении с предыдущим, является его гуманистический характер, обращенность непосредственно к личности. Благодаря же патриотизму, личность как бы идентифицируется с Отечеством, Родиной. Вот как раскрывает тождество «Родина — это я» А. Агеев: «Родина – это я в том… смысле, что у нее нет никаких более высоких и важных интересов, чем мои, ее гражданина, интересы …у нее нет никакой иной «миссии», требующей на свой алтарь массовых жертв, кроме естественной «миссии» быть человеческим домом и полем созидательной, творческой деятельности человека. Родина – это я в том смысле, что я и миллионы подобных мне, собственно, и составляем ее живое «тело». Можно любоваться пространствами, можно гордиться богатствами недр, можно без устали перерабатывать эти пространства и эти богатства в чудовищную военную мощь, но величие той или иной страны все-таки определяется уровнем человеческого достоинства ее граждан» [1, с. 204].

Личность рассматривается в качестве главного субъекта патриотизма. При этом ее активная созидательная роль проявляется в процессе саморазвития – интеллектуального, нравственного, духовно-творческого, деятельностного. Основным моментом активной самореализации личности патриота является отождествление ее высших интересов, целей, идеалов и с Отечеством, отношение к которому определяется возвышенностью любви к нему и силой долга. 

Однако и данное направление не лишено ряда недостатков. В первую очередь это – недостаточная разработка ряда концептуальных положений (критерии патриотизма личности, ее взаимодействие в процессе развития у нее любви к Отечеству с системой социальных и государственных институтов, основные этапы и особенности этого развития), а также абсолютизация субъекта.

К следующему направлению относятся получившие наибольшее распространение в научно-исследовательской, публицистической, художественной литературе дефиниции, суждения, определяющие патриотизм как возвышенное чувство любви к родине, отечеству, что в значительной степени предопределяется этимологическим значением самого термина «патриотизм» [11, с. 20]. Это направление, фиксирующее определенное, хотя и, безусловно, позитивное, нередко ярко выражаемое отношение к отечеству, ограничивается главным образом уровнем эмоционального отражения, проявления в абстрактной форме любви к природе, родному краю, отчему дому, к картинам детства и т.д. Именно таким является понимание патриотизма многими людьми, в том числе представляющими творческую интеллектуальную, культурную элиту. Данное направление может быть названо возвышенно-эмоциональным. В нем подчеркивается, выделяется направленность, сила, возвышенность самого чувства безотносительно к характеристике субъекта к объекту, который имеет для него (чем бы он ни был), исключительное значение. Для этого направления характерно понимание патриотизма как одного из важнейших, наиболее возвышенных чувств. Природа этого чувства, очень богатого по содержанию, многообразного, сильного и устойчивого по проявлению, не ограничивается лишь эмоциональным началом. В связи с исключительной значимостью объекта патриотизма — отечества, родины, – чувство, испытываемое к нему, имеет выраженную социальную направленность. Н.А. Добролюбов писал: «Мы более сочувствуем своему отечеству, потому, что более знаем его нужды, лучше можем судить о его положении, сильнее связаны с ним воспоминаниями общих интересов и стремлений» [7, с. 227]. В этом согласен с ним и Н.Г. Чернышевский, который писал, что патриотизм – «это страстное, беспредельное желание блага Родине, одушевляющее всю жизнь, направляющее всю деятельность» [23, с. 136]. 

В русле рассматриваемого направления патриотизм можно определить как возвышенное, особенно в духовном и социальном смысле, многообразное в своих проявлениях чувство любви к Родине, Отечеству. Слабой стороной третьего направления является то, что в нем преобладает эмоциональный, первичный уровень в понимании сущности патриотизма. Недостаточно глубокой является разработка его теоретических основ, особенно субъектобъектной взаимосвязи, игнорируется деятельностная сторона патриотизма, сущность которой наиболее полно раскрывается в следующем направлении, которое также основывается на понимании патриотизма как одного из высших, наиболее значимых чувств. Однако наряду с эмоциональной стороной рассматриваемое направление включает также и деятельностный момент. 

Сила патриотического чувства не ограничивается лишь глубиной и возвышенностью любви к Отечеству. Это чувство должно побуждать личность, группу, нацию (субъект опять-таки не определяется) к активным действиям, поступкам на благо своей родины. В.Г. Белинский писал: «…всякая благородная личность глубоко осознает свое кровное родство, свои кровные связи с Отечеством… Живой человек носит в своем духе, своем сердце, в своей крови жизнь общества: он болеет его недугами, мучится его страданиями, цветет его здоровьем, блаженствует его счастьем, вне своих собственных, своих личных обстоятельств» [2, с. 163].

Отмечая эту характерную особенность ещё одного направления, выражающуюся в необходимости конкретной реализации патриотизма посредством конкретных действий, поступков в интересах отечества, можно назвать его реализационно-деятельностным. Данное направление рассматривает природу патриотического чувства во многом аналогичным образом, однако, по сравнению с предыдущим направлением, такое чувство обладает еще и побудительной силой. Вследствие этого патриотизм, благодаря силе и действенности чувства, является еще и деятельностным. Реальное же воплощение патриотического чувства в конкретные дела, по-ступки, действия в интересах Отечества, являются критерием патриотизма, признанием его истинности.

Патриотизм, разрабатывавшийся в рамках этого направления, представляет собой, главным образом, одно из высших, наиболее значимых чувств, являющегося действенной побудительной силой и реализующегося в процессе активной социальной деятельности в интересах общества, на благо Отечества. Такого рода деятельность является не только непременным условием истинного патриотизма, но и его критерием. От того, каков вклад той или иной личности, группы в дело отечества, насколько та или иная деятельность соответствует вопросам его развития, укрепления, зависит и патриотизм, уровень его сформированности и степень проявления у конкретного субъекта. Наиболее точно эту мысль выразил Н.Г. Чернышевский, в «Очерках гоголевского периода русской литературы» он писал, что историческое значение каждого человека измеряется его заслугами перед Родиной, силой его патриотизма [23, с. 137].

Примерно с середины 80-х годов XX века стала преобладать тенденция осмысления патриотизма как одной из важных сторон, явлений не только и не столько идеологии или политики, а в социально-гуманитарной сфере жизни общества и в ещё более широком смысле. Патриотизм рассматривался в контексте развития отечественной истории, как проявление специфических черт менталитета, социальной психологии различных общностей.

За последние годы более перспективным и конструктивным, особенно в плане социального звучания и общественной значимости представляется новый подход к пониманию патриотизма как сложного, многоаспектного явления, пронизывающего все основные стороны жизни и деятельности нашего общества. В связи с тем, что кризисные явления, происходящие в обществе, активизируют отношение людей к некоторым феноменам, имеющим глубокую историческую традицию и огромный невостребованный потенциал, именно социальный патриотизм рассматривается в качестве одного из источников возрождения России. Примечательным в этом подходе является и то, что обновленное содержание патриотизма, – (освобожденное от коммунистических, идеологических, антирелигиозных и иных догм, от партийно-классового принципа и т.д.), отражает, включает новые тенденции современной общественной жизни и предполагает глубокое переосмысление его теоретических основ. Обновленный, вернее, пока еще обновляемый патриотизм, как знамя возрождения новой России, может явиться одним из факторов консолидации и развития нашего общества, преодоления многих негативных сторон современной жизни.

В этом направлении подчеркивается тесная взаимосвязь и взаимозависимость патриотизма и общества. В этом соотношении патриотизм рассматривается одновременно в разных ракурсах: как одна из составляющих общественного сознания, менталитета, национального самосознания, как компонент идеологии, культуры, истории, науки, как одна из высших социально значимых ценностей, как направление воспитания, как источник благополучия, благосостояния и успешного развития важнейших сфер жизни. Существенно и то, что в качестве объекта патриотизма выступает не только та или иная сторона жизни общества, но также и оно само как социум. 

Основываясь на важнейших теоретических положениях данного направления, патриотизм можно определить как одно из сложных, многоаспектных явлений, пронизывающее все сферы общества, особенно его сознание и духовную жизнь, обладающее огромным потенциалом возрождения России на переломных этапах ее развития. Данное направление, однако, не лишено недостатков. Оно страдает отсутствием целостности, чрезмерной многоаспектностью в понимании сущности патриотизма, теоретизированностью и оторванностью от реальных, насущных проблем, неопределенностью субъекта.  

Следующее направление характеризуется тем, что объектом патриотизма является государство. Вследствие этого оно с полным основанием может быть названо государственным патриотизмом. Появление такой разновидности патриотизма было востребовано достаточно определенными историческими условиями, а именно: необходимостью консолидации усилий для создания, укрепления государства, различных форм государственной власти. Не случайно поэтому, что одним из первых, кто разработал теоретические предпосылки данного направления, явился один из виднейших сторонников сильного итальянского государства Макиавелли. Эти предпосылки получили весьма глубокое философское обоснование в ряде трудов Гегеля. Будучи убежденным сторонником прусской конституционной монархии, он завершает свою философскую систему ее идеализированным изображением. Как известно, данный исторический период будущей Германии (первые десятилетия XIX века) был насыщен бурными событиями, в результате которых в центре Европы появилось крупнейшее государство со всеми его атрибутами, активная политика которого отразилась впоследствии на судьбах многих народов мира.

Гегелевское понимание патриотизма означает стремление к общим целям и интересам государства, которые являются безусловно приоритетными по отношению к любым другим, будь-то интересы общества, группы или личности. Государство же, как высшая форма организации и высшая ценность, выступает главным объектом возвышенных чувств и помыслов личности и общества, и прежде всего патриотических. 

В России одним из наиболее ярких представителей данного направления был П.Б. Струве, который в первые послереволюционные годы – годы хаоса и анархии, годы становления и развития новой государственности – писал: «Единственное спасение для нас – в восстановлении государства через возрождение национального сознания» [16, с. 60]. «…Можно и должно трепетно любить добытые кровью и жертвами многих поколений могущество Державы Российской…» [16, с. 61].

В 70-е–80-е годы ХХ столетия данное направление активно разрабатывалось в рамках концепции развитого социализма, национального и интернационального в государственном строительстве. При этом развитие патриотизма у советского народа рассматривалось в качестве важнейшего условия совершенствования социалистического государства, укрепления его идеологических, военно-политических, национальных и иных основ. 

В 90-е годы вследствие глубоких потрясений в Российском обществе, обострения кризисных явлений во всех его сферах, значительного ослабления государства и усиления дисфункций в деятельности его институтов, государственный патриотизм получил новую теоретическую базу. В основе современной концепции государственного патриотизма лежит идея возрождения России посредством развития и укрепления системы государственных институтов. Эффективное функционирование этих институтов благодаря также поддержке качественно преобразованных властных структур, призвано сыграть решающую роль в преодолении многих проблем и трудностей сегодняшней жизни. 

Благо государства, являясь приоритетной целью данного направления, выступает при этом основным условием реализации возможности и необходимости укрепления семьи, восстановления прав человека, проявления заботы о социально незащищенных слоях населения и т. д.

Что касается проблемы прав и свобод отдельной личности, которые для демократов и либералов имеют безусловную ценность, то для сторонников государственного патриотизма «…они могут в случае необходимости быть принесены в жертву благу государства, которому принадлежит приоритет в системе ценностей» [24, с. 208]. Не то чтобы представители данного направления вообще отрицали ценность прав человека и духовной свободы, «…но они резко возражают против либерального подхода, в соответствии с которым естественное право (к которому относятся права отдельной личности) стоит выше законов и интересов государства» [24, с. 208]. 

Так как в данном направлении в качестве объекта патриотизма выступает государство, то в нем учитывается своеобразие исторического пути России, в развитии которой огромную роль сыграло именно государство. В современных условиях укрепление государства, государственности на основе патриотизма не только способствовало бы созданию правового общества, но и возрождению России как великой державы.  

В целом данное направление характеризуется весьма односторонним представлением об истинной природе объекта патриотизма, его чрезмерной абсолютизацией и в то же время игнорированием роли субъекта, преувеличением значения воздействия социально-правовых и политических факторов на развитие общества и государства по отношению к остальным.

Эти и другие недостатки, присущие каждому из рассмотренных направлений, характеризуют не вполне завершенную, по ряду направлений довольно слабую разработанность научно-теоретических основ патриотизма. Ни одно из направлений не содержит их в систематизированном виде.

Помимо этих направлений, являющихся основными, наиболее плодотворными с точки зрения разработки в рамках каждого из них важнейших сторон сущности патриотизма, имеется и целый ряд других, которые в этом отношении выступают в качестве второстепенных, менее значимых. Их меньшая ценность объясняется не только слабой разработанностью того или иного подхода, его односторонностью, но и более низкой степенью востребованности содержащихся в них идей, положений в новых, изменившихся условиях.

Одним из таких направлений является классовый патриотизм. Его теоретические основы изложены в работе В.И. Ленина «О национальной гордости великороссов», написанной в декабре 1914 года [10, с. 106-110], то есть в период нарастания революционной ситуации в России. Логике борьбы за власть подчинено и основное содержание данной работы, в которой главный смысл патриотизма понимается в зависимости от целей и интересов противоборствующих классов.

Естественно, что по Ленину все противники грядущей революции, и прежде всего господствующие классы – дворяне и капиталисты, объявляются антипатриотами. Их же потенциальные ниспровергатели в условиях современной Ленину России, то есть рабочие и великорусский мужик, который пошел против попа и помещика, предстают как носители истинного чувства национальной гордости и любви к России. По большому же счету социально-классовый состав субъектов патриотизма сводится у Ленина только к рабочим. 

В соответствии с этим подходом все остальные классы и слои российского общества автоматически попадают в ряды антипатриотов, и, следовательно, врагов нового, социалистического Отечества. Теоретическое разделение населения предреволюционной России на патриотов и антипатриотов по классовому принципу, к сожалению, воплотилось в реальной действительности. Это выразилось в великом расколе после 1917 года и в страшной драме гражданской, братоубийственной войны. Исторические и вместе с тем трагические последствия реализации на практике данного направления не позволяют в наши дни воспринимать его в позитивном плане, даже в парадигме нового социализма, где патриотизм, безусловно, представлен в видоизмененном, принципиально ином варианте.  

В этой связи утверждение о том, что «…правильный подход к вопросу о патриотизме может быть только классовым» [17], сделанное спустя 70 лет после революции 1917 года, вряд ли может восприниматься в качестве приемлемой основы для понимания, а тем более решения рассматриваемой проблемы в современных условиях. Весьма тесно связанным с классовым патриотизмом является такая его разновидность, как социалистический патриотизм. Эта взаимосвязь заключается в том, что он явился продолжением и развитием классового патриотизма, его более реальным воплощением в новых условиях – после совершения Октябрьской революции. В процессе строительства «…нового социалистического общества происходят глубокие коренные изменения в характере и сущности отечества и патриотизма» [14, с. 24]. Вследствие преобразований в экономической, социальной, политической и других сферах жизни главным содержанием патриотизма становится социализм – «…объект национальной гордости и подлинное отечество тру-дящихся» [14, с. 26]. 

Превосходство такого патриотизма, его качественное отличие от патриотизма прошлого, по мнению одного из исследователей данной проблемы Л. Рощина, заключается в классовом содержании, целях и задачах, формах и сферах проявления. При этом он выделяет и ведущую тенденцию «…социалистического патриотизма – устремленность в будущее с ярко выраженным классовым аспектом» [22, с. 42]. В соответствии с такого рода утверждениями социалистический тип патриотизма объявлялся и рассматривался в советской официальной науке, как безусловно высший по сравнению со всеми другими типами. 

С обоими этими направлениями связано третье, называемое народным патриотизмом. В отличие от них оно возникло значительно раньше, еще в кон-це XVII-начале XVIII веков. Идея народного патриотизма развивалась в творчестве известных мыслителей Феофана Прокоповича, Симеона Полоцкого, Юрия Крижанича и других, которые начали отделять служение государю от служения отечеству, которое рассматривалось ими в связи с понятиями типа «общей народной пользы», «общего блага». Так, например, Крижанич напрямую связывал оценку человека со служением отечеству, понимаемым с точки зрения народного патриотизма. Он, в частности, писал: «Только те люди заслуженно пользуются плодами, выгодами и правами своей родины, коих действия и труды стремятся прямо к общему народному благу» [9, с. 322]. 

Однако в условиях советского периода развития первозданность идей народного патриотизма была деформирована вследствие их идеологизации и политизации. Это проявилось, прежде всего, в том, что субъектами народного патриотизма объявляются «коммунисты, как представители партии и трудящихся» [6, с. 17], основой которых выступает рабочий класс. Тем самым вновь утверждается принцип довольно жесткого разделения общества на патриотов и непатриотов по социально-классовому признаку. При этом отступают на второй план другие, более существенные основания для определения субъектов патриотизма, такие, как духовно-нравственное, реализационно-деятельностное, социокультурное и некоторые другие.

В более широком смысле, особенно по сравнению с классовым и социалистическим патриотизмом понимается такое направление, как русский патриотизм. Это объясняется тем, что, по мнению его идеологов, национальное мировоззрение имеет «различные политико-идеологические оттенки», а мироощущение основывается на общекультурных и духовных ценностях [12, с. 11]. Кроме того, «Именно в патриотизме находит свое проявление величие русского духа» [13, с. 62].

В нынешних условиях, когда резко снизилась роль и значение России в современном мире, русский патриотизм получил новый импульс развития как фактор ускорения национальной идентификации, осознания национальных интересов страны. Именно это, по мнению многих известных политиков, позволит «…провести четкую границу между интересами нации и иными интересами и не стыдиться их отстаивать, «не путать», например, с национальными интересами США» [12, с. 12].

Русский патриотизм особенно ярко проявляется в последнее время в творчестве многих известных писателей, поэтов, художников, скульпторов, композиторов, певцов, театральных деятелей и других представителей отечественной культуры. Характерным выражением их умонастроения, патриотического миросозерцания является мысль писателя В.Г. Бондаренко, согласно которой произведения литературы и искусства, например поэзия, вырастают из самой «…русской национальной стихии, из русского характера – это стихи патриотические, чему бы они ни были посвящены!..» [3].

Несмотря на то, что русский патриотизм по целому ряду объективных причин стал заметным явлением нашей действительности, его всемерная поддержка в качестве приоритетного направления все же не представляется возможной. В многонациональной России патриотизм не может быть моноэтническим, даже несмотря на огромное численное преобладание русского народа над всеми остальными, на его несомненные достижения, великую культуру, исторические свершения и т.д. В условиях же современной российской жизни важно еще и не забывать такую мысль С. Булгакова, которая сохраняет свою актуальность в наше непростое время: «Национальность есть хотя и органическая, но не высшая форма человеческого единения, ибо она не только соединяет, но и разъединяет» [4, с. 189-191]. 

Следующее направление относится к числу появившихся в последнее время, совсем недавно, в 1997 году, получило название – «гражданский патриотизм». Однако оно продолжает историческую традицию русской общественной мысли XIX – начала XX веков. М.Е. Салтыков-Щедрин писал: «и в торжественные годины и в будни идея отечества одинаково должна быть присуща сынам его, ибо только при ясном ее сознании человек приобретает право называть себя гражданином» [25, с. 172].  

В середине 90-х годов ХХ века в ряде документов и публикаций понятие «гражданственность» рассматривалось в соотношении с понятием «патриотизм» [19, с.2, 5-6]. При этом, основное внимание уделялось их взаимосвязи, особенно в социальном, духовно-нравственном и культурном аспектах, в то время как о дифференциации не говорилось практически ничего. Спустя некоторое время появился уже и сам термин – «гражданский патриотизм», который в 1997 году имел уже не только теоретическое, но и практическое значение. По мнению разработчиков гражданского патриотизма, в его основе «…лежит свобода, равноправие, чувство сопричастности к проблемам общества и государства, гражданская мораль и естественная поддержка природных рефлексов: гордость за дом, двор, соседа, спортивную команду, город, регион» [5, с. 6]. Весьма очевидно, что такого рода основы страдают слабой определенностью, размытостью, эклектикой, и, в целом, низким теоретическим уровнем.

Особое внимание в рамках рассматриваемого направления уделяется предназначению патриотизма, который призван стать важной движущей силой преодоления кризиса российского общества, формирования национального самосознания, обеспечивающего целостность России, связь между поколениями, стремление народов, всех слоев общества к возрождению единой России. Решение столь сложной задачи посредством гражданского патриотизма предполагается достичь за счет повышения уровня «национального самосознания». Однако ни в принципах, ни в целях и задачах данного направления не говорится о том, каким образом и благодаря чему может быть обеспечен его рост в современных условиях.

Патриотизм особого рода, характеризующийся как рационально-критический – еще одно направление, заслуживающее рассмотрения. Одним из его родоначальников в отечественной философии был П. Чаадаев, для которого любовь к истине была выше любви к отечеству. Аргументируя это ключевое положение, он писал: «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, но есть еще более прекрасное – любовь к истине… Не чрез родину, а чрез истину ведет путь на небо» [21, с. 523-524]. От этого достаточно абстрактного рассуждения Чаадаев переходит к более резким суждениям, характеризующимся выражением достаточно определенной и вместе с тем негативной в отношении патриотизма позиции. Так, по его мнению, любовь к родине разделяет народы и воспитывает национальную ненависть [21, с. 523]. Еще более критическим, вплоть до самоуничижения, воспринимается следующий его, по сути антипатриотический, афоризм: «Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, только бы не обманывать» [21, с. 469]. 

Идеи Чаадаева и сегодня вдохновляют его последователей на критическое, вплоть до критиканского, а иногда и нигилистического отношения к патриотизму. Наиболее активно выступают в роли продолжателей основоположника рационально-критического патриотизма современные публицисты. По мнению одного из них, патриотизм нашего времени должен соизмеряться с разумной организацией общественной жизни. Для другого патриотизм должен быть не только в гармонии, но и определяться истинным российским европейством, русским западничеством, евро-русской идентичностью. Все вышерассмотренные и другие направления и определения патриотизма многоразличны и вариативны, но они не противоречат друг другу, а скорее взаимодополняют друг друга. Каждое из них страдает определенной односторонностью, неполнотой, отражая лишь какую-то одну, качественную, сторону патриотических отношений в обществе, а, следовательно, и соответствующую сторону (или стороны) сущности и содержания патриотизма, проявляемого определенными социальными субъектами в той или иной сфере общественной жизни. Такое несовпадение во многом объяснятся сложностью самого феномена, его многоаспектностью, многообразием форм проявления, изменением отноше-ния к нему государственного руководства и общественной элиты, особенностями научных исследований проблемы патриотизма (осуществляемых в разных исторических, социально-политических условиях, на базе различных наук и т.д.).

Основываясь на результатах анализа самых различных подходов к осмыслению патриотизма, представляется возможным дать целостное понимание, определяющее его сущность и как научной проблемы, и как явления российской действительности. 

Патриотизм (от греч. patriotes – соотечественник, от patris – родина, отечество), любовь к родине, своему народу, стремление своими действиями служить их интересам, защищать от врагов. Патриотизм (далее – П.) представляет собой сложное и многогранное явление. Будучи одной из наиболее значимых ценностей общества, он интегрирует в своем содержании социальные, политические, духовно-нравственные, культурные, исторические и др. компоненты. Проявляясь в первую очередь как эмоционально-возвышенное отношение к Отечеству, как одно из высших чувств человека, П. выступает в качестве важной составляющей духовного богатства личности, характеризует высокий уровень ее социализации. Истинный П. всегда есть единство духовности, гражданственности и социальной активности человека, является действенной побудительной силой и реализуется в деятельности личности на благо Отечества.

Историческая почва формирования и развития П. – существование обособленных отечеств, в рамках которых складываются относительно замкнутые территориальные общности людей со своеобразной системой ценностей, определенным образом жизни, особыми интересами. Первые элементы П. возникли в глубокой древности в виде привязанности человека к природной среде своего обитания. Сохранившийся отголосок этого – характерное для большинства людей эмоционально-возвышенное отношение к т. н. отчему краю, малой родине – месту, где происходило становление человека как личности. Одновременно формируется приверженность к условиям и особенностям жизни, определяющим социокультурную среду Отечества. Как правило, на формирование патриотического сознания и чувств большое влияние оказывают этническая (родоплеменная, позже – национальная) общность и религиозная конфессия. Их исторический опыт и традиции, а также характер и состояние межнациональных и межконфессионных взаимоотношений оказывают заметное влияние на содержание и формы проявления П. 

С образованием государства П. неразрывно связывается с ним. Ответственное отношение к государству и государственной власти, в целом к политической среде становится неотъемлемой и важной частью П., который тем самым приобретает характер политического умонастроения. В зависимости от конкретно-исторической ситуации в обществе П. может иметь разную направленность – от безусловной поддержки существующего политического режима до абсолютного неприятия его. На уровне общественной психологии может сформироваться т. н. «квасной» П. с присущими ему самолюбованием, стремлением к замкнутости, националистическими настроениями. Противоположностью П. является космополитизм, идеология т. н. мирового гражданства, отрицающая национальный и государственный суверенитет, нигилистически относящаяся к национальной культуре и традициям.

Включая в себя всю совокупность патриотических чувств, идей, убеждений, традиций и обычаев, П. является одной из наиболее значимых, непреходящих ценностей общества, оказывающих воздействие на все сферы его жизнедеятельности. Как важнейшее духовное достояние личности, он характеризует ее гражданскую зрелость и проявляется в ее активной деятельностной самореализации на благо Отечества. П. олицетворяет любовь к своему Отечеству, неразрывность с его историей, культурой, достижениями, проблемами, притягательными для человека в силу сопричастности им. В понимании Президента Российской Федерации В.В. Путина «настоящий патриотизм» – это «…глубокое осознание личной причастности к судьбе страны, гражданская ответственность и стремление посвятить России, своим согражданам свой талант, готовность всегда быть со своей Родиной и в минуты торжества, и в периоды испытаний и невзгод» [8]. П. выступает в качестве одного из факторов развития общества, атрибутов его жизнеспособности. Как правило, он служит сплочению различных социальных, национальных, религиозных и др. групп соотечественников, что особенно отчетливо проявляется при возникновении внешних вызовов или угроз. В то же время, при наличии в обществе глубоких противоречий различное понимание П., разное отношение к сложившейся социальной или политической среде способно расколоть общество, когда его отдельные части, преследуя свои интересы, вступают в конфликт между собой. При этом они могут руководствоваться как социально значимыми ценностями и интересами (укрепление суверенитета и территориальной целостности страны, ее демократическое переустройство), так и негативными (сепаратистское стремление к отделению от своего государства, космополитическое пренебрежение им) мотивами. 

В наиболее общем виде сущность патриотизма может быть выражена в следующих ключевых емких, простых и взаимосвязанных формулировках. Патриотизм – это любовь, возвышенная и преданная к своему Отечеству. Патриотизм – это неотъемлемость от своего Отечества, неразрывность, прежде всего, духовной связи с ним. Патриотизм – это деятельное, вплоть до самопожертвования, служение Отечеству, высшим проявлением которого является его защита от врагов с оружием в руках.

Понимание сущности патриотизма в теоретическом плане включает следующие основные положения. Во-первых, это одно из высших духовно-нравственных и лично-социальных чувств. Во-вторых, это одна из высших ценностей общества, государства, личности. В-третьих, это один из основополагающих принципов жизнедеятельности личности, общества, государства. В-четвертых, это определяющий мотив любой социально значимой деятельности в любой сфере нашей жизни. В-пятых, это важнейшее условие, основа, атрибут жизни и деятельности личности, общества, семьи, любой социальной группы, общности, государства со всеми его институтами, их существования и развития. 

Патриотические идеи и лозунги являются мощным фактором мобилизации широких масс на достижение социально значимых целей. Характер и основная направленность деятельного П. проявляются, прежде всего, в активной сопричастности проблемам, волнующим общество, ответственности за исторические судьбы своей Родины, готовности разделить со своей страной и народом трудности и невзгоды. Важнейшую сторону П. составляет убежденность в необходимости всесторонней, в т.ч. военной, защиты Отечества. Его практическим выражением выступает морально-психологическая готовность населения к отражению возможной внешней агрессии, забота общества о ВС страны, ответственное отношение граждан к выполнению воинского долга. Утверждение и укрепление патриотических чувств народа, военно-патриотическое воспитание выступают в качестве важного средства консолидации общества, подчинения его жизнедеятельности интересам национального развития и обеспечения национальной безопасности. История России свидетельствует, что идеям П., особенно в их высшем проявлении – готовности к вооруженной защите Отечества, всегда уделялось первостепенное государственное внимание. Это во многом связано с такими особенностями проявления российского П., как державность, представляющая собой исторически и геополитически обусловленную форму развития Российского государства; жизненная стойкость и мужество народа, твердость народного духа; готовность к самоотречению и сознательному самопожертвованию во имя Отечества. Патриотические традиции всегда составляли духовный фундамент вооруженной защиты Русского государства. Существенное развитие они получили в деятельности таких полководцев и флотоводцев, как П.А. Румянцев, А.В. Суворов, Ф.Ф. Ушаков и др. Яркие примеры П. как важнейшей традиции населения России продемонстрировала Отечественная война 1812 и развернувшаяся в ее ходе массовая партизанская борьба против французских завоевателей. В ВС СССР была разработана действенная система воспитания воинов в духе П., который стал одним из важнейших факторов победы над фашистской Германией. Военная служба рассматривалась законодательством СССР как почетная обязанность и патриотический долг граждан. В России в 2005 г. была утверждена Государственная программа «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006-2010 годы».

Отечество, отчизна, родина, родная для человека, социальной или национальной общности людей страна, принадлежность к которой они воспринимают как необходимое условие своего благополучия; исторически принадлежащая данному народу территория. Представляя собой природную, социальную, политическую и культурную среду обитания людей, Отечество (далее – О.) сплачивает их в единую общность, одновременно обособляя от других О. Такая общность характеризуется рядом сохраняющихся на протяжении длительного периода исторического развития признаков: принадлежащей ей территории, этническим составом, языком и национальными особенностями культуры и др. Важное значение для каждой из подобных общностей имеет государственность своего О., которая реализуется различными путями: народы бывших колониальных стран утверждали право на суверенитет их О. в длительной национально-освободительной борьбе; некоторые народы (например, курды в Западной Азии) ведут борьбу за образование собственного О. на исторической территории своего проживания, входящей в состав нескольких стран. Многие народы объединены в исторически сложившихся или созданных на добровольной основе общих государственно-суверенных О. в рамках унитарного государства, федерации или на базе национально-культурной автономии и др. Лозунги государственного оформления собственного О. нередко используются и сепаратистскими силами, действующими в узкогрупповых целях, в ущерб интересам своих народов, выступающими за разрушение общего О., обеспечивающего этим народам благоприятные условия экономического и социального развития.

 О. – явление историческое. Оно приходит на смену идее племени и складывается усилиями многих поколений в большинстве случаев различных этносов, тесно взаимодействующих между собой. Характер и социокультурные особенности О., отражающие уровень общественного развития народа (политический режим, экономические отношения, социальная структура, духовные ценности, образ жизни, нравственность, особенности быта и т. д.), изменяются во времени. Противоречивое влияние на О. оказывает процесс глобализации экономической и всей общественной жизни. С одной стороны, под его влиянием ослабевает роль О. в различении и обособлении народов, с другой – это активизирует их усилия, направленные на сохранение и укрепление собственной идентичности. Сознание и чувство родины не наследуются генетически. Они формируются всем укладом жизни человека. Зарождаясь из привязанности к родным местам и людям, чувство любви к родине вырастает до понимания своей связи со страной, до сознательной борьбы с притеснителями и поработителями О. Эмоционально-возвышенное отношение к О., восприятие его как одной из высших социально значимых ценностей общественное и индивидуальное сознание отражает и закрепляет в патриотизме. Он связывает соотечественников, людей разного социального положения и разных национальностей узами общей солидарности, общей готовности служить интересам О., нравственным долгом и обязанностью защиты Отечества. Реальное проявление патриотизма выступает как реализация одной из высших его ценностей, какой является О. Понимание О. как ценности применительно к российскому обществу характеризуется определенным своеобразием. Оно включает в себя веру в О. как в высшую истину, его уникальность и неповторимый смысл существования; традиции постоянного соизмерения своей жизни и деятельности со служением Родине, стремление посвятить силы, энергию, способности ее насущным интересам; отношение к О. как к симбиозу необъятности, мощи, стихийности, судьбоносности, многострадальности, жертвенности, как к неисчерпаемому источнику духовно-нравственных сил, величия исторического и культурного прошлого, призванных облегчить трудности и испытания современникам. Истинная ценность О. особенно полно проявляется в наиболее сложные и трудные периоды жизни общества, когда имеют место реальные угрозы его существованию. Обращение к патриотизму как к высшей ценности, не теряющей своего значения при самых неблагоприятных изменениях, способно мобилизовать общество на преодоление испытаний и трудностей. В политической практике многих видных государственных деятелей всех времен и народов имеется немало характерных примеров обращения к О. для достижения наиболее сложных целей, задач, решение которых предполагало в качестве важнейшего условия сплочение и объединение нации. Угроза иностранного порабощения, гибели людей и разрушения материальных и культурных ценностей, созданных в процессе многолетнего и напряженного труда, обращение к святым для каждого человека чувствам неоднократно являлись средством мобилизации самых различных слоев российского общества на протяжении его многовековой героической и многострадальной истории. В переломные эпохи, когда происходит переоценка ценностей, изменяются социальное положение и ориентиры, интересы всех слоев и групп, О. становится тем стержнем, вокруг которого объединяются лучшие слои общества. Именно он наполняет смыслом жизнь и деятельность людей, помогает им объединиться во имя служения обществу и государству. 

В современных условиях, когда резко обострилась проблема сохранения всех ценностей России – не только материальных, созидательных, но и нравственных, культурных, исторических, функция защиты О. не является прерогативой лишь военной организации. Реализация функции защиты О. характеризуется сложностью, многоплановостью, широким диапазоном в зависимости от определенных обстоятельств, а также от индивидуальных особенностей и возможностей личности, выполняющей эту функцию. Готовность к ее осуществлению, определяемая основными требованиями, предъявляемыми к гражданину и патриоту России, является предназначением патриотического воспитания, его конечной целью.

Список литературы:

1. Агеев А. Размышления патриота // Знамя. 1991. № 8. 

2. Белинский В.Г. Статьи о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. М., 1983. 

3. Бондаренко В. «Эпоха Водолея – эпоха России» // Сов. Россия. 1997. 18 ноября.

4. Булгаков С.Н. Из философии культуры // Героизм и подвижничество. М., 1992. 

5. Вырщиков А.Н., Табатадзе Г.С. Концепция городской программы формирования гражданского патриотизма. Волгоград, 1997. 

6. Грызлов В. Русская идея и государственная идеология: взгляд коммунистов // Государственная идеология и общенациональная идея. 1997. № 32.

7. Добролюбов Н.А. Полн. собр. соч. Л., 1935. Т. 3.

8. Латухина К. С чего начинается орден // Российская газета. 2012. 30 августа.

9. Крижанич Ю. Политика. М., 1965.

10. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. 

11. Патриотическое сознание: сущность и формирование. Новосибирск, 1985.

12. Подберезкин А.И. Русский путь. М., 1997.

13. Рогозин Д.О. Русский ответ. СПб., 1996.

14. Рощин Л.В. Философско-социологические вопросы военно-патриотического воспитания трудящихся. М., 1982.

15. Салтыков-Щедрин М.Е. Полн. собр. соч. М., 1933. Т. 2.

16. Струве П.Б. Размышления о русской революции. М., 1961.

17. Тавсунин Т. И все же переставим акценты…// Советская Россия. 1997. 3 апреля.

18. Троицкий Е.С. О русской идее. Очерк теории возрождения нации. М., 1994.

19. Федеральная целевая программа »Молодежь России (1998-2000 годы)». М., 1997.

20. Флоровский Г. О патриотизме праведно и греховном // На путях. Кн. 2. Геликон – Берлин, 1922.

21. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего. Полн. собр. соч. и избр. письма. М., 1991. Т. 1.

22. Черная Л.А. От идеи »Служения государю» к идее »служения отечеству» в русской общественной мысли второй половины 17 – начала 18 вв. // Общественная мысль: исследования и публикации. М., 1989. Вып. 1.

23. Чернышевский Н.Г. Полн. Собр. Соч. Т. 3.

24. Шмелев А. Парадоксы нашего национализма // Знамя. 1991. № 8.

Сведения об авторе:

Лутовинов Владимир Ильич – доктор философских наук, профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, начальник Отдела Аппарата Центрального совета Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту России, член Ассоциации военно-философского общества России, лауреат Государственной премии (Москва, Роосия).

Data about the author:

Lutovinov Vladimir Ilich – Doctor of Philosophical Sciences, Professor of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, the Head of the Department of Central Council Apparat of Volunteer Society for Cooperation with the Army, Aviation, and Fleet, member of Russian Military-philosophical Community Association, State Prize Laureate (Moscow, Russia).

E-mail: [email protected].

Статья 3. Основные принципы государственной политики и правового регулирования отношений в сфере образования 

1. Государственная политика и правовое регулирование отношений в сфере образования основываются на следующих принципах:

1) признание приоритетности образования;

2) обеспечение права каждого человека на образование, недопустимость дискриминации в сфере образования;

3) гуманистический характер образования, приоритет жизни и здоровья человека, прав и свобод личности, свободного развития личности, воспитание взаимоуважения, трудолюбия, гражданственности, патриотизма, ответственности, правовой культуры, бережного отношения к природе и окружающей среде, рационального природопользования;

4) единство образовательного пространства на территории Российской Федерации, защита и развитие этнокультурных особенностей и традиций народов Российской Федерации в условиях многонационального государства;

5) создание благоприятных условий для интеграции системы образования Российской Федерации с системами образования других государств на равноправной и взаимовыгодной основе;

6) светский характер образования в государственных, муниципальных организациях, осуществляющих образовательную деятельность;

7) свобода выбора получения образования согласно склонностям и потребностям человека, создание условий для самореализации каждого человека, свободное развитие его способностей, включая предоставление права выбора форм получения образования, форм обучения, организации, осуществляющей образовательную деятельность, направленности образования в пределах, предоставленных системой образования, а также предоставление педагогическим работникам свободы в выборе форм обучения, методов обучения и воспитания;

8) обеспечение права на образование в течение всей жизни в соответствии с потребностями личности, адаптивность системы образования к уровню подготовки, особенностям развития, способностям и интересам человека;

9) автономия образовательных организаций, академические права и свободы педагогических работников и обучающихся, предусмотренные настоящим Федеральным законом, информационная открытость и публичная отчетность образовательных организаций;

10) демократический характер управления образованием, обеспечение прав педагогических работников, обучающихся, родителей (законных представителей) несовершеннолетних обучающихся на участие в управлении образовательными организациями;

11) недопустимость ограничения или устранения конкуренции в сфере образования;

12) сочетание государственного и договорного регулирования отношений в сфере образования.

2. Правительство Российской Федерации ежегодно в рамках обеспечения проведения единой государственной политики в сфере образования представляет Федеральному Собранию Российской Федерации доклад о реализации государственной политики в сфере образования и опубликовывает его на официальном сайте Правительства Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (далее — сеть «Интернет»).

Открыть полный текст документа

Государственная инспекция труда в Новосибирской области

Принципы профессиональной этики госслужащих

Требования к служебному поведению на граждан­ской службе — система принципов и норм (пра­вил) служебного поведения и деятельности гражданских слу­жащих. Система требований включает подсистемы пра­вовых норм, морального регулирования и правил служебно­го этикета.

Система моральных требований к служебному поведению гражданских служащих включает:

· этические принципы

Одна из форм нравственного сознания, в которой в наиболее общей форме выражаются выработанные в моральном сознании общества или данной профессиональной среды требования к нравственной сущно­сти и социальному назначению деятельности должностных лиц.

· этические нормы

Этические нормы, с одной стороны, конкре­тизируют требования этических принципов в виде заповедей, правил, присяги, с другой — выступают в форме нравствен­ных отношений как обычай, воспроизводимый в однотипных поступках под воздействием силы общественного мнения, массового примера, коллективной привычки и т. д.

· запреты на те или иные действия, вступающие в противоречие с этическими принципами и нормами служебного поведения

· рекомендации.

В основе систематизации этических принципов служеб­ного поведения гражданских служащих как основополагаю­щих требований к нравственной сущности и социальному на­значению их профессиональной деятельности, которых долж­ны придерживаться гражданские служащие в процессе вы­полнения своих служебных обязанностей, должна лежать идея общественного служения, вытекающая из положений Кон­ституции Российской Федерации о социальном характере российского государства.

Принципы профессиональной этики гражданских служащих:

1. принцип законности;

Принцип законности выступает сегодня одним из важнейших этических принци­пов деятельности гражданских служащих.

В Законе «Об основах государственной службы Россий­ской Федерации» принцип законности определялся как прин­цип «верховенства Конституции Российской Федерации и федеральных законов над иными нормативными правовыми актами, должностными инструкциями при исполнении госу­дарственными служащими должностных обязанностей и обес­печении их прав» (п. 1 ст. 5). Правовой аспект этого прин­ципа состоит в том, что гражданский служащий, принимая управленческие решения или совершая иные действия в про­цессе исполнения своих должностных обязанностей, обязан руководствоваться нормами действующего законодательства и не вправе отступать от них даже в случае получения непра­вомерного, с его точки зрения, распоряжения руководства.

Нравственный аспект принципа законности состоит в том, что в ситуации морального выбора чиновник осознанно и добровольно остается законопослушным, верным своему гражданскому и служебному долгу, в рамках своих должно­стных обязанностей и служебной компетенции обеспечивая реализацию целей Конституции и положений законов и тем самым участвуя в выполнении миссии государственной служ­бы служить своему народу верой и правдой даже тогда, когда над ним не довлеет принудительная сила закона и угроза санкций.

В практике следования принципу законности нередко воз­никает этическая коллизия: как следует поступать должност­ному лицу, получившему незаконное, с его точки зрения, распоряжение руководства?

Закон «О государственной гражданской службе Россий­ской Федерации» также не обошел вниманием эту коллизию. Однако решение предлагается уже иное. В новом Законе, по сравнению с Законом «Об основах государственной службы Российской Федерации» (1995 г.), порядок разрешения этой этической коллизии принципиально изменен. Пп. 2 и 3 ст. 15 Закона гласят, что гражданский служащий «не вправе исполнять данное ему неправомерное поручение», а в случае исполнения такового «гражданский служащий и давший это поручение руководитель несут дис­циплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность в соответствии с федеральными законами».

2. принцип гуманизма;

Принцип гуманизма, выраженный в требовании ува­жения к человеку, веры в него, признания суверенитета и дос­тоинства личности. Этот принцип закреплен в Законе «О госу­дарственной гражданской службе Российской Федерации» (п.п. 2 п. 1, ст. 18), обязывающем гражданского служащего «ис­ходить из того, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина определяют смысл и содержа­ние его профессиональной служебной деятельности».

Признание верховенства Конституции влечет за собой не­обходимость обеспечения прав человека и гражданину од­ним из важнейших среди которых является право на защиту своей чести и достоинства.

Конкретизируясь в этических нормах, этот принцип на­ходит выражение во внешних формах поведения граждан­ских служащих, проявляясь в характере их взаимоотноше­ний как во внутренней среде в служебных ситуациях, так и в отношениях с гражданами, обращающимися в государствен­ные организации по своим житейским проблемам.

В соответствии с требованиями Закона «О государствен­ной гражданской службе Российской Федерации» и руковод­ствуясь принципами общественного служения, законности и гуманизма, гражданский служащий не должен оказывать «предпочтение каким-либо общественным или религиозным объединениям, профессиональным или социальным группам, организациям и гражданам», совершать действия, «связан­ные с влиянием каких-либо личных, имущественных (финан­совых) и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей»2. Он не должен до­пускать ситуации конфликта интересов, при которой «лич­ная заинтересованность гражданского служащего влияет или может повлиять на объективное исполнение им должност­ных обязанностей и при которой возникает или может воз­никнуть противоречие между личной заинтересованностью гражданского служащего и законными интересами граждан, организаций, общества, субъекта Российской Федерации или Российской Федерации, способное привести к причинению вреда этим законным интересам граждан, организаций, общества, субъекта Российской Федерации или Российской Федерации».

3. принцип беспристрастности и независимости.

Принцип беспристрастности и независимости нашел правовое закрепление в Законе «О го­сударственной гражданской службе Российской Федерации» в форме запретов на:

· участие на платной основе в деятельности органа управ­ления коммерческой организацией;

· замещение должности гражданской службы в случаях избрания или назначения на государственную долж­ность, а также избрания на выборную должность в орга­не местного самоуправления или на оплачиваемую вы­борную должность в органе профессионального союза;

· представительство по делам третьих лиц в государствен­ном органе, в котором он замещает должность граждан­ской службы;

· осуществление предпринимательской деятельности;

· получение в связи с исполнением должностных обя­занностей вознаграждения от физических и юридичес­ких лиц;

· выезд в связи с исполнением должностных обязаннос­тей за пределы территории страны за счет средств фи­зических и юридических лиц;

· использование сведений конфиденциального характе­ра, служебной информации, а также средств материаль­но-технического и иного обеспечения в целях, не свя­занных с исполнением должностных обязанностей;

· использование преимущества должностного положения для предвыборной агитации, в интересах политических партий, других общественных объединений и иных орга­низаций, а также публичное выражение своего отноше­ния к ним;

· создание в государственных органах структур полити­ческих партий, других общественных объединений (ст. 17).

Принципы профессиональной этики гражданских служащих:

1. принцип ответственности;

Принцип ответ­ственности. Наука выработала различные подходы к классификации видов социальной ответственности, наиболее распространен­ным среди которых является деление видов ответственности на юридическую и моральную.

Меры юридической (дисциплинарной) ответственности гражданских служащих за невыполнение требований к слу­жебному поведению, несоблюдение ограничений и запретов предусмотрены ст. 57 Закона «О государственной граждан­ской службе Российской Федерации». Однако в пределах «по­веденческого люфта» за ненадлежащие действия и поступки гражданский служащий должен нести моральную ответствен­ность.

Действующим началом моральной ответственности вы­ступают собственная совесть, чувство долга или неформальный суд людей в форме выражения общественного мнения, осуждения и даже обструкции и остракизма. Моральная от­ветственность может обеспечиваться и кодифицированными требованиями различного рода нормативных документов (эти­ческих кодексов, кодексов чести, правил поведения, уставов, судов офицерской чести) и разработанными в соответствии с ними механизмами контроля за неукоснительным соблюде­нием этих требований.

2. принцип справедливости;

Принцип справедливости реализует себя в законном и рациональном использовании государственно-властных полномочий, в дей­ственной защите прав граждан (а не в имитации ее), в удов­летворении социальных ожиданий как важнейшем критерии оценки эффективности государственной службы.

Всякая несправедливость, допускаемая чиновником, на­носит моральный ущерб авторитету власти в целом. Ведь, будучи непосредственно причастными к подготовке и приня­тию управленческих решений, которые могут оказаться судь­боносными для значительной части населения страны, чи­новники обладают делегированными властными полномочи­ями в глазах общественности. Поэтому они начинают иден­тифицироваться с государством, авторитет которого стано­вится производным от конкретных действий его функционе­ров, оцениваемых прежде всего по шкале «справедливо — несправедливо».

Данный принцип зиждется на равном уважении достоинства всех людей, требует одинаковых для всех сво­бод, равенства всех перед законом, равных возможностей в политической и социальной жизни, а также социальной за­щищенности.

3. принцип лояльности;

Одним из центральных принципов практически во всех эти­ческих кодексах государственных служащих зарубежных стран является принцип лояльности, который должен пониматься прежде всего как:

· верность обществу, доверившему гражданскому служащему обеспечение его прав и законных интересов, т. е. об­щественному долгу;

· верность Конституции Российской Федерации и федеральным законам, т. е. гражданскому долгу;

· верность своему делу, т. е. служебному долгу;

· верность слову, данным обязательствам, которые состав­ляют основу доверия населения к публичной службе и государственной власти в целом;

· законность действий, благожелательность и коррект­ность в отношении к гражданам, которым он оказывает социальные услуги в рамках своей компетенции.

4. принципа политической нейт­ральности.

Соблюдение принципа политической нейт­ральности гражданских служащих при исполнении ими должностных обязанностей является признаком высокого профес­сионализма и нравственной зрелости. Речь идет о нейтраль­ной позиции в отношении политических партий и движений, о позиции осознанной лояльности и добросовестного служе­ния государству и его главному суверену — народу.

Об институте

Идея проекта заключается в исследовании проблемы воспитания гражданского патриотизма учащейся молодежи.

Цель исследования. Информационно-наглядными и художественными средствами выставки способствовать осознанию студентами разрушительной силы фашизма и готовности защищать свободу Родины.

Гипотеза. Знания о цене победы, о героизме фронтовиков – преподавателей вуза, о трудовом вкладе детей 10 – 14 лет, в настоящем — тружеников тыла нашего института расширяют знания об истории ВОВ и убеждают в силе коллективного патриотизма. Понимание причин существующих военных действий и войн в разных государствах, понимание сущности идеологии современного национализма, способствует осознанию необходимости воспитания гражданско-патриотических качеств у учащейся молодежи. Участие студентов в традиционных мероприятиях, посвященных участникам войны и труженикам тыла, формирует навыки организации в школе мероприятий памяти фронтовикам.



Задачи исследования:

1. Разработать идейную концепцию выставки и всего проекта.
2. Разработать художественную концепцию выставки.
3. Собрать материал о фронтовиках-преподавателях и сотрудниках института, раскрывающий военную биографии и трудовую деятельность в институте.
4. Написать очерк о каждом участнике войны.
5. Создать макет стендов и фризов в программе Word и Corel Draw.
6. Собрать предметы, принадлежащие участникам войны (экспонаты).
7. Оформить выставку.
8. По материалам выставки подготовить рефераты и принять участие в городской научно-практической конференции «Наследники Великой Победы».

Принципы разработки содержания выставки:

1. Принцип соответствия объема информации выставочной площади и достаточности текста для достижения цели выставки.
2. Принцип исторической достоверности фактов и событий.
3. Принцип художественного решения выставки.
4. Принцип интеграции содержания стендов в целостный образ гражданского патриотизма.

Участники проекта.

Кафедры:

1. художественного образования,
2. естественного образования,
3. информационных технологий,
4. филологического образования и массовых коммуникаций,
5. документоведения и права,
6. управление воспитательной работы,
7. РИО института,
8. Фотолаборатория.

Всего в проекте участвовали 20 человек, из них 9 преподавателей и 11 студентов.



Сроки исполнения проекта.



Декабрь 2014 г. – май 2015 г.



Результаты:



1. Создана выставка «Они приближали Победу».

Военные годы вписали в историю нашего вуза героическую страницу подвигов, совершенных на фронтах Великой Отечественной войны сотрудниками и преподавателями института. В фондах музея истории вуза память об участниках войны представлена постоянной экспозицией «Никто не забыт – ничто не забыто…», оформленной в 2005 году к 60-летия Победы. К празднованию 70-летия Победы в Великой Отечественной войне создана выставка «Они приближали Победу».

Содержание выставки направлено на осознание цены Победы, личного вклада фронтовиков и тружеников тыла института в приближение победы.

К показателям личного вклада сотрудников института в разгром фашисткой Германии относятся: награды за боевые действия, воинские звания и продолжительность службы в рядах Красной Армии. На стендах в определенной мере отражена также роль преподавателей в развитии института.



2. Оформлена передвижная экспозиция «Традиции патриотического воспитания студентов».

На выставке представлены фотографии студентов – участников: митингов памяти на аллее Ветеранов войны и городском мемориале, выставок, посвящённых ветеранам войны и труженикам тыла, встреч студентов института с участниками войны, тружениками тыла и ветеранами института. В институте хранится традиция связи поколений. Бойцы студенческих отрядов ежегодно поддерживают захоронения фронтовиков в ухоженном состоянии, помогают семьям фронтовиков, проводят праздничные концерты, посвящённые Победе.



3. По материалам выставки написаны научные реферата, с которыми студенты приняли участие в городской научно-практической конференции «Наследники Великой Победы».

Реферат на тему «Они приближали Победу», написанный студентом НТГСПИ (ф) РГППУ социально-гуманитарного факультета, группы 31 «П»

Мельниковым А. А. был отмечен дипломом участника конференции.

Социальная актуальностью реферата заключается в передаче последующему поколению максимально достоверной информации об участниках войны, научная актуальность — в работе над понятийным аппаратом проблемы современного неонацизма. Практическое значение работы состоит в подготовке информации для стендов институтской выставки «Они приближали Победу».

Цель второго реферата «Патриотизм и его проявление у тружеников тыла и учащейся молодежи» (исполнитель — студентка 4 курса, НТГСПИ (ф) РГППУ, профиль Право Булыгина В.В.) заключается в раскрытии патриотических качеств тружеников тыла и обсуждении признаков патриотизма, присущих современной молодежи.

По теме реферата разработано содержание и оформлены 2 стенда «Труженики тыла института» для выставки «Они приближали Победу».

Реферат занял 2-е место в научно-практической конференции учащейся молодежи в номинации «Урал – Земля золотая»



4. Участники проекта сделали презентацию выставки.

7 мая 2015 г. на открытие выставки были приглашены ветераны института, труженики тыла, руководство института и студенты. На открытии кроме студентов выступали труженики тыла. Совет ветеранов и руководство вуза вручили труженикам тыла медали.

Заключение.

Задачи проекта выполнены.

Участие студентов в проекте имеет не только познавательную, но и профессиональную направленность на развитие исследовательских, оформительских и коммуникативных компетенций.

Вернигор Н. Б., заведующая музейным комплексом

к. б. н., доцент

23 апреля 2021 года в Новороссийске откроется Всероссийская научно-практическая конференция «Концептуальные основы российского патриотизма и стратегия патриотического воспитания подрастающего поколения»

Подробности

Категория: Архив анонсов

Опубликовано: 04 февраля 2021

Просмотров: 819

С 23 по 24 апреля 2021 года в Новороссийске пройдёт Всероссийская научно-практическая конференция «Концептуальные основы российского патриотизма и стратегия патриотического воспитания подрастающего поколения».

Участниками события станут: представители научного сообщества, государственных и муниципальных органов власти, общественных организаций.

Цель конференции — обсуждение концептуальных основ российского патриотизма, идейной стратегии и реальных механизмов формирования системы патриотического воспитания подрастающего поколения.

Конференция включает Пленарное заседание, работу секций и культурную программу. Организаторами конференции выступают Межрегиональное молодёжное общественное Движение «ПОСТ №1», Кубанский государственный технологический университет, администрация города Новороссийска, Институт философии Российской академии наук, Библиотечная сеть города Москвы и Общественная палата Краснодарского края, при поддержке Федерального агенства «Росмолодёжь», Российского центра гражданского и патриотического воспитания детей и молодежи «Роспатриотцентр».

Приглашаем заинтересованных лиц принять участие! Ознакомиться с Положением о проведении Конференции можно PDF. Заявки принимаются по электронной почте: [email protected].

Задачи конференции:

1. Опираясь на понятие патриотизма, возникшее в ходе истории мировой и отечественной философской мысли, раскрыть необходимость формирования системы патриотического воспитания подрастающего поколения, определив ее принцип, содержание, форму, структуру и функции.




2. Способствовать утверждению в академическом дискурсе философского понятия патриотизма, раскрывающего идейную сущность патриотизма как фундаментальной общественно-политической и нравственной ценности, которая лежит в основе и выступает целью системы патриотического воспитания молодёжи.




3. Привлечь внимание широкой общественности к философскому осмыслению понятия патриотизма, стимулировать ее участие в выработке и реализации стратегии формирования системы патриотического воспитания юношества.




4. Выявить смысловую взаимосвязь между патриотизмом и активной гражданской позицией.




5. Обсудить актуальные проблемы, наиболее эффективные пути и приемы формирования у современной молодёжи сознательного национально- патриотического умонастроения, вызывающего у молодых людей потребность в реализации целей, выходящих за пределы их индивидуальной жизни.




6. Наметить перспективы реализации стратегии патриотического воспитания подрастающего поколения.




7. Рассмотреть необходимые условия и реальные возможности организации позитивного международного, межэтнического и межконфессионального диалога в процессе формирования патриотического образа мыслей граждан России.




8. Исследовать причины возникновения и распространения в молодёжной среде радикальных экстремистских идеологий. Обсудить роль системы патриотического воспитания подрастающего поколения в деле противодействия экстремистским идеологиям и их постепенного искоренения.




9. Внести вклад в идейное обоснование деятельности молодёжных общественных организаций, учитывая его патриотический аспект.




10. Обсудить современное состояние и проблемы развития практики межведомственного сотрудничества в процессе патриотического воспитания подрастающего поколения.




11. Сформулировать критерии оценки эффективности реализации стратегии патриотического воспитания подрастающего поколения.




12. Определить специфические задачи семьи, общества и государства в деле формирования патриотического умонастроения юношества.




13. Выявить потенциал государственных мер, которые могут быть направлены на формирование и стимулирование гражданской активности подрастающего поколения.




14. Обсудить проблемы функционирования патриотических организаций (Поисковых движений, Движения «Пост No1» и иных) в российских образовательных организациях.




15. Обсудить проблемы сохранения и развития патриотически значимых традиций культур народов России.




16. Определить наиболее эффективные методы воспитания патриотизма в условиях ограниченной коммуникации граждан.

СПИСОК ДИСКУССИОННЫХ ПАНЕЛЕЙ

Дискуссионная панель I

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ РОССИЙСКОГО ПАТРИОТИЗМА

1. Понятие патриотизма в мировой и отечественной философской мысли.




2. Перспективы реализации философского понятия патриотизма в общественно-политической практике нашего времени.




3. Любовь к Родине как эмоциональное переживание, патриотизм как общечеловеческая и социально-значимая нравственная ценность.




4. Крайности этнического национализма и абстрактного космополитизма в горизонте действительного отношения национального и универсального (родного и вселенского).




5. Соборность как особенная черта национального самосознания русского народа и основа российского патриотизма.




6. Идея патриотизма в русской классической литературе и искусстве.




7. Роль религии и религиозных конфессий в формировании патриотического умонастроения юношества.




8. Национальная идея и система патриотического воспитания подрастающего поколения.




9. Взгляд в будущее: основные положения Концепции российского патриотизма.




10. Принцип, содержание и форма, структура и функции системы патриотического воспитания подрастающего поколения.

Дискуссионная панель II

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ПАТРИОТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ ЮНОШЕСТВ

1. Проблема единого подхода к патриотическому воспитанию подрастающего поколения и формированию его системы.




2. Ложные формы патриотизма: причины возникновения и метод преодоления.




3. Абстрактное и конкретное, историческое и логическое в системе патриотического воспитания подрастающего поколения.




4. Природные и духовные начала патриотизма и патриотического воспитания.




5. Задачи и трудности формирования патриотического умонастроения юношества.




6. Национальная политика в системе патриотического воспитания подрастающего поколения.




7. Местный (региональный, этнический, территориальный) и национальный (общегосударственный) патриотизм: противоречия и проблемы их цивилизованного снятия.




8. Роль гуманитарного образования в сохранении и развитии национальной идентичности народов России.




9. Реализация системы патриотического воспитания: создание единой концепции российского патриотизма и проблема подготовки наставников юношества.




10. Негативный опыт современной западной культуры как фактор риска для культуры российской: деструктивные антиобщественные последствия роста нарциссически-инфантильных индивидуалистических настроений.




11. Противоречие процессов героизации и дегероизации исторических личностей в национальной истории.

Дискуссионная панель III

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ФОРМИРОВАНИЯ ПАТРИОТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ ЮНОШЕСТВА

1. Родина и Отечество как основополагающие категории системы патриотического воспитания подрастающего поколения.




2. Цели, задачи и основные направления формирования системы патриотического воспитания молодёжи.




3. Вклад детских и молодёжных общественных организаций в дело патриотического воспитания подрастающего поколения.




4. Механизмы ресурсного обеспечения системы патриотического воспитания юношества.




5. Критерии качества патриотического воспитания и задача построения систематического индекса его показателей.




6. Юношеский эгоцентризм как проблема подросткового возраста и формирование патриотического умонастроения молодежи.




7. Влияние информационно-коммуникационной среды на патриотическое воспитание молодёжи.




8. Негативные факторы, ведущие к антипатриотическим настроениям юношества и содействующие их росту.




9. Роль философии, религии, искусства и науки в деле патриотического воспитания юношества.




10. Стремление формирующейся личности к высшим человечества и смысл жизни в родном Отечестве.




11. Стратегия патриотического воспитания подрастающего поколения в свете формирования системы национального воспитания граждан России.

Конференция проводится в развитие решений Всероссийских научно-практических конференций «Идея патриотизма в системе воспитания подрастающего поколения» и «Система патриотического воспитания подрастающего поколения: основные проблемы и перспективы формирования» (состоявшихся во Всероссийском детском центре «Смена» в 2019 и 2020 г.г.) и в рамках одноимённого проекта Всероссийского конкурса молодежных проектов среди физических лиц, организованного Федеральным агенством «Росмолодёжь».

Контактное лицо: Григорьян Лариса Григорьевна, тел.: +7 (988) 348 79 28.

https://postrf.ru/blog/vserossiyskaya-nauchno-prakticheskaya-konferentsiya-kontseptualnye-osnovy-rossiyskogo-patriotizma-i-strategiya-patrioticheskogo-vospitaniya-podrastayushchego-pokoleniya/

Патриотизм: функционал, уровни | Статья в журнале «Молодой ученый»

Патриоти́зм (греч. πατριώτης — соотечественник, πατρίς — отечество) — нравственный и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к Отечеству и готовность подчинить его интересам свои частные интересы. Патриотизм предполагает гордость достижениями и культурой своей Родины, желание сохранять её характер и культурные особенности и идентификация себя с другими членами народа, стремление защищать интересы Родины и своего народа. Исторический источник патриотизма — веками и тысячелетиями закреплённое существование обособленных государств, формирующее привязанность к родной земле, языку, традициям. В условиях образования наций и образования национальных государств патриотизм становится составной частью общественного сознания, отражающего общенациональные моменты в его развитии. В Толковом словаре Владимира Даля указывается, что патриот — любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник [1, с. 461].

Термины патриот и патриотизм являются весьма своеобразными понятиями. На многозначность трактовки данных понятий указывают происхождение и принадлежность терминов к определенной культуре. Разные народы по-своему истолковывали данные понятия. Одни народы патриотизмом прикрывали свои грабежи и убийства, трактуя это деяниями во имя Родины. Другие, в противовес, сосуществовали мирно и не стремились к возвышению своего народа над другими культурами, что не мешало им безгранично уважать свое происхождение и национальную принадлежность. Таким образом, патриотизм в исторической эволюции с момента зарождения являлся особым эмоциональным переживанием своей принадлежности к стране и своему гражданству, языку, традициям независимо от культуры, обычаев, вероисповедания. Представления о патриотизме связываются с трепетным отношением к Родине, но представление о сущности патриотизма в настоящее время у людей разное. По этой причине одни люди считают себя патриотами, а другие себя таковыми не считают. Патриотизм как общественное явление, прежде всего, относится к области социальной психологии и в настоящее время имеет две трактовки (философскую и педагогическую) и выполняет следующие функции:

С точки зрения философии, патриотизм толкуется как «нравственный и политический принцип, социальное чувство, основанное на любви к Родине, преданности Отчизне, гордости и переживании за прошлое, настоящее и будущее Отечества, стремлении безоговорочно, добросовестно служить и защищать интересы страны.

Ильичев Н. М. трактует патриотизм как исторически сложившуюся и диалектически развивающуюся на основе материального производства категорию социальной философии, где отражено позитивное отношение людей к своей Родине, включающую патриотическое сознание, деятельность, отношение, организацию и реализующую мировоззренческую, методологическую, коммуникативную, ценностную и другие функции [2, с. 87].

С педагогической точки зрения, патриотизм, помимо нравственных чувств, включает в себя соответствующую потребительскую и мотивационную сферу личности, ее патриотическое сознание и поведение, которые, будучи закрепленными, в своей совокупности характеризуют патриотизм как нравственное качество, подкрепленное особым чувством.

По функциональной наполненности можно выделить:

В основе мировоззренческой функции лежит общность системы взглядов общественности на мир и место человека в нем, формирование отношения к окружающей государственной обстановке. Согласно данной функции патриотизм как социальная категория направлен на формирование и корректировку мировоззрения.

В основе методологической функции патриотизм предстает как аккумуляция фундаментальных знаний, основанных на духовной практической деятельности человека за всю историю существования современной цивилизации. Духовное наследство, приобретенное посредством сохранения культурных ценностей и национальных реликтов.

Коммуникативная функция направлена на общность идей по сплочению и объединению людей в решении наиболее важных задач общественной жизни внутри государства.

Регулятивная функция направлена на формирование патриотических принципов и норм как отдельной личности, так и социальной группы в добровольном порядке. Данная функция обусловливается во всех сферах прогресса в развитии государства.

Ценностная функция выражается в том, что положения патриотического содержания являются теми критериями, которые обеспечивают определенные качества, направленность поступков как отдельных людей, так и различных общностей. Именно благодаря ценностной функции становится возможным выявлять всевозможные антипатриотизмы, запрудившие современные зарубежными СМИ.

Изучая определение патриотизма с точки зрения современного социального явления современные ученые выявили, что в содержание данного понятия входит четыре основных элемента: патриотическое сознание, патриотическая деятельность, патриотические отношения и патриотические организации.

В основе патриотического сознания лежит большая часть общественного сознания, которая представляет собой «выжимку» из всех других его частей, имеющих отношение к развитию и защите Отечества и изменяющаяся в зависимости от общественно-экономической формации. Таким образом, патриотическое сознание «присутствует» во всех формах общественного сознания: политическом, нравственном, эстетическом, экономическом, историческом, экологическом, религиозном, атеистическом и т. д. Оно способно опережать общественное бытие, отставать от него и пр., то есть является относительно самостоятельным явлением. Патриотическое сознание может выражаться на обыденном и теоретическом уровнях, что особенно важно учитывать в процессе его формирования у обучающихся.

В основе патриотической деятельности лежат все формы служения во благо своему народу и Отечеству.

Патриотические отношения в своей основе имеют идею совершенствования внутренних и внешних сторон жизни страны. Реализация патриотических отношений происходит в общении между патриотами в соответствующем отношением к врагам, порой откровенно выражающим свою агрессивную сущность в отношении определенного народа.

Патриотические организации направлены на реализацию патриотической деятельности. Основную роль играют государственные, общественно-политические и просветительские, особенно учебные, заведения. Тем не менее, основное воспитание патриотических идей должно идти из семьи. Это основная ступень в познании и изучении данного понятия как особого чувства. Субъектами патриотического воспитания должны стать все социальные группы, начиная от первичных и кончая народами. Субъектом патриотического воспитания надлежит быть и каждому человеку в отношении себя.

Изучая труды Ильичева Н.М о формировании патриотизма у молодежи, можно сказать, что в настоящее время определение понятия патриотизма имеет несколько уровней в идейном содержании. В одном случае данное определение рассматривается как некое явление, образующее комплекс из свойств и характеристик, влияющих на социальную внутригосударственную среду. А в следующем случае данное понятие представляется из себя некое безвозмездное, но в то же время требующее взамен соответствие в настоящее время определению патриотизма как внутри, так и за пределами государства.

Следует выделить следующие уровни патриотизма:

Личностный. На этом уровне патриотизм выступает как многогранное понятие, в основе своей имеющее сложный комплекс свойств и характеристик, по-разному проявляющихся на различных уровнях функционирования социальной системы. На личностном уровне для человека-патриота характерны следующие черты: устойчивое мировоззрения, нравственные идеалы, соблюдение норм поведения. На общественном же уровне патриотизм понимается как стремление к усилению значимости государства и повышение его авторитета в мировом сообществе. Патриотизм на уровне отдельного человека рассматривается из компонентов его личностной подструктуры и относится к области высших чувств и устойчивых личностных особенностей (ценностей, убеждений, норм поведения, критериев оценки социальных явлений). Как сложное интегральное личностное образование и, прежде всего, чувство, патриотизм включает в себя любовь к Родине, бескорыстную и бесконечную преданность и самоотдачу ей, нерушимое единство с ней, идентификацию своих интересов с интересами отечества, приоритетно служение только ее интересам. Быть патриотом — значит связать свою жизнь с жизнью Родины, свою судьбу — с судьбой своего Отечества.

Общественный уровень является, в свою очередь, беспредельной и безусловной верностью государству, всесторонней поддержкой правящих политических структур.

Таким образом, рассмотренное понятие патриотизма является многообразным и многогранным. Патриотизм — это понятие, являющееся для каждого человека индивидуальным. Это связано с тем, что в разные эпохи времени определение данного понятия формировалось под воздействием определенного культурного менталитета и национального мировоззрения.

Исходя из выше сказанного следует отметить, что в настоящее время понятие патриотизм имеет двуличный облик. С одной стороны данное определение это государственный манипуляционный инструмент, действующий массово на сознание граждан, побуждающий их к тем или иным действиям, зачастую преследуя корыстные государственные цели. А с другой стороны, данное определение рассматривается как некое нравственное и высшее чувство, так же побуждающее граждан на те или иные действия во благо Родины — Отечества. Важно подчеркнуть, что данное определение имеет в структуре своего содержания благие и светлые намерения, но в разные эпохи времени, в разных культурах и цивилизациях преследовало разные цели.

По нашему убеждению патриотизм в наше время является неоднозначным определением. Время вносило и вносит свои коррективы в социальную жизнь граждан любого государства. В разные эпохи времени понятие патриотизма намеренно менялось на ложное, в зависимости от преследуемых государственных целей и задач. И наши будни не являются исключением. Понятие патриотизм для каждого современного человека индивидуальное, несущее в себе индивидуальный смысл и индивидуальные цели. В одном данное понятие у многих людей будет схоже, любовь к Родине. Но не стоит забывать, что для каждого человека чувства к Родине — Отечеству проявляются по разному. Для кого-то понятие патриотизм проявляется в полном подчинении и служении интересам государства в ущерб собственным убеждениям. А для кого-то патриотизм — это любовь к родным местам, к природе, к культуре, к своему народу. Для данного контингента граждан данное определение связанно непосредственно с состоянием души, желание служить, в первую очередь, своей Родине, а потом уже интересам государства.

Литература:

1. 
                  Даль В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. — М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2000.
2. 
                  Ильичев Н. М. Патриотическое воспитание молодежи // Вестник РФО. — 2003. № 3.

Сущность и структура военно-патриотического воспитания школьников

Путятин Сергей Николаевич

МОУ «Майская гимназия Белгородского района

Белгородской области»

Составной частью процесса формирования патриотического сознания является военно-патриотическое воспитание. Его особенности обусловлены, главным образом, целями подготовки граждан к защите Отечества. Военно-патриотическое воспитание, осуществляет не только подготовку школьников к воинской службе, но и укрепляет духовный потенциал всего народа, способствует повышению сознательности и социальной активности граждан, обеспечению мира. Существует множество определений основ военно-патриотического воспитания, например: «Военно-патриотическое воспитание можно определить как непрерывный, целенаправленный процесс формирования у людей высоких морально-политических и психологических качеств, вооружение их знаниями, умениями и навыками, необходимыми для выполнения задач защиты Отечества» [1]^.

Военно-патриотическое воспитание — это процесс целенаправленного воздействия на личность с целью формирования патриота, преданного своей родине и умелого защитника Отечества. Следовательно, военно-патриотическое воспитание есть составная часть патриотического воспитания, активный процесс систематического, планомерного и комплексного воздействия преподавателей, государственных и общественных организаций на сознание и поведение школьников в процессе их жизни, учебы и деятельности, в целях формирования у них высоких морально-политических, психологических, боевых и физических качеств, необходимых для успешного выполнения в любых условиях задач военной защиты Отечества.

Учитывая авторитетные мнения, мы будем понимать под военно-патриотическим воспитанием многоплановую, систематическую, целенаправленную и скоординированную деятельность государственных органов, общественных объединений и организаций по формированию у школьников высокого патриотического сознания, возвышенного чувства верности к своему Отечеству, готовности к выполнению гражданского долга, важнейших конституционных обязанностей по защите интересов Родины.

Цель военно-патриотического воспитания — развитие у школьников гражданственности, патриотизма как важнейших духовно-нравственных и социальных ценностей, формирование у них умений и готовности к их активному проявлению в различных сферах жизни общества, особенно в процессе военной и других, связанных с ней, видов государственной службы, верности конституционному и воинскому долгу в условиях мирного и военного времени, высокой ответственности и дисциплинированности.

Содержание военно-патриотического воспитания обусловливается особенностями, динамикой и уровнем развития нашего общества, состоянием его экономической, духовной, социально-политической и других сфер жизни, проблемами формирования личности школьников, главными тенденциями развития этого процесса.

С учетом этих факторов в содержании военно-патриотического воспитания, можно выделить два основных, тесно взаимосвязанных между собой компонента. Первый из них характеризуется более широкой социально-педагогической направленностью. Он основывается на таких элементах, как позитивные мировоззренческие взгляды и позиции по основным социальным, историческим, нравственным, политическим, военным и другим проблемам, важнейшие духовно-нравственные, деятельностные качества (любовь к Родине, уважение к законности, ответственность за выполнение конституционных обязанностей по защите Отечества и обеспечению безопасности его граждан и др.) [2] Социально-педагогический компонент содержания является доминирующим и составляет его ядро. Только сформировав личность гражданина и патриота России с присущими ему ценностями, взглядами, ориентациями, интересами, установками, мотивами деятельности и поведения, можно рассчитывать на успешное решение более конкретных задач по подготовке к реализации функции защиты Отчества, к военной и другим, связанным с ней, видам государственной службы. [3].

В современных условиях, когда решается проблема профессионализации личного состава Вооруженных Сил России, других воинских формирований и органов, значительно возрастает роль и значение специфического компонента содержания военно-патриотического воспитания. Это предполагает его более глубокую и последовательную дифференциацию, основательную и всестороннюю разработку в соответствии с теми конкретными задачами, прежде всего, практического характера, которые возлагаются на защитников Отечества в процессе прохождения военной и других связанных с ней видов государственной службы.

Специфический компонент военно-патриотического воспитания характеризуется значительно большей конкретной и деятельностной направленностью. Практическая реализация этого содержания призвана обеспечить понимание школьником своей роли и места в служении Отечеству, которое основано на высокой личной ответственности за выполнение требовании военной и государственной службы в будущем, убежденность в необходимости выполнения функции защиты Отечества в современных условиях, формирование основных качеств, свойств, навыков, привычек необходимых для успешного выполнения обязанностей в рядах Вооруженных Сил РФ, воинских формирований и органов. Основой содержания специфического компонента является любовь к Отечеству, верность гражданскому и воинскому долгу воинская честь, храбрость, стойкость, самоотверженность, доблесть, мужество, взаимовыручка. [4]

Сегодня в содержании военно-патриотического воспитания молодежи в качестве приоритетных выделяются следующие духовно-нравственные ценности: гражданственность, надклассовость, надпартийность, надкорпоративность, общенациональность в государственном масштабе; приоритет общественно-государственных интересов над личными; лояльность к основам государственного и общественного строя, к существующей политической системе; патриотизм, преданность своему Отечеству; преемственность, сохранение и развитие лучших традиций Вооруженных Сил России; самоотверженность и способность к преодолению трудностей и лишений; гуманизм и нравственность, чувство собственного достоинства; социальная активность, ответственность, нетерпимость к нарушениям норм морали и права.

Среди ценностей, наиболее полно представляющих эти сферы, выделяются патриотизм и готовность к достойному служению Отечеству, которые являются стержнем содержания военно-патриотического воспитания молодежи.

Готовность к достойному служению Отечеству — это многокомпонентное образование, соответствующее системе требований, предъявляемых обществом и его военной организацией к личности, являющееся результатом ее воспитания и подготовки к выполнению функций по защите общества и государства и выражающееся в реальной способности к их осуществлению в специфических. К числу ценностей, на которых основывается военная и другие виды государственной службы в Вооруженных Силах России, относят гражданский долг — внутренняя потребность личности в высоконравственном отношении к воинским и иным социально значимым требованиям своего государства.

Среди основополагающих принципов военно-патриотического воспитания выделяют научность, гуманизм, демократизм, приоритетность исторического, культурного наследия России, ее духовных ценностей и традиций; системность, преемственность и непрерывность в развитии школьников, с учетом особенностей различных категорий, многообразие форм, методов и средств, используемых в целях обеспечения эффективности воспитания, его направленность на развитие возможностей, способностей и качеств на основе индивидуального подхода, тесная и неразрывная связь с другими видами воспитания.

Реализация этих принципов в процессе военно-патриотического воспитания школьников призвана обеспечить развитие у них заинтересованного отношения к военной службе, готовности к достойному выполнению функции по защите Отечества и осуществляется по следующим основным направлениям:

— духовно-нравственное — осознание высших ценностей, идеалов и ориентиров, социально значимых процессов и явлений реальной жизни, способность руководствоваться ими в качестве определяющих принципов, позиций в практической деятельности и поведении;

— историческое — познание наших корней, осознание неповторимости Отечества, его судьбы, неразрывности с ним, гордости за сопричастность к деяниям предков и исторической ответственности за происходящее в обществе и государстве;

— политико-правовое — формирование глубокого понимания конституционного и воинского долга, политических и правовых событий и процессов в обществе и государстве, военной политики, основных положений концепции безопасности страны и военной доктрины, места и роли Вооруженных Сил России в политической системе общества и государства;

— патриотическое — воспитание важнейших духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей, отражающих специфику формирования и развития нашего общества и государства, национального самосознания, образа жизни, миропонимания и судьбы россиян, включает беззаветную любовь и преданность своему Отечеству, гордость за принадлежность к великому народу, к его свершениям, испытаниям и проблемам, почитание национальных святынь и символов, готовность к достойному и самоотверженному служению обществу и государству;

— психологическое — формирование высокой психологической устойчивости, готовности к выполнению сложных и ответственных задач в любых условиях обстановки, способности преодолевать тяготы и лишения военной службы. [5]

Воспитание на воинских традициях представляет собой устойчивые, исторически сложившиеся, передаваемые из поколения в поколение специфические формы отношений в военной организации общества в виде порядка, правил и норм поведения, духовных ценностей, нравственных установок и обычаев, связанных с выполнением учебно-боевых задач, организацией военной и других видов государственной службы и быта. Важнейшими воинскими традициями, оказывающими наибольшее воспитательное воздействие на школьников, являются: верность военной присяге, Боевому знамени и Военно-морскому флагу;

— служение интересам народа, а не отдельным политическим партиям и их лидерам: самоотверженность и самопожертвование в бою ради достижения общей победы; массовый героизм и мужество в период, когда решается судьба Отечества; воинская доблесть, умение стойко переносить трудности военной службы; демократизм взаимоотношений между военнослужащими и взаимное доверие. [6]

Воспитание на традициях включает: активное использование героических достижений, боевых традиций отечественных прославленных полков и дивизий для показа воинской доблести и славы воинов; приобщение ветеранов Великой Отечественной войны, участников боевых действии в Афганистане, «горячих точках» России к основным мероприятиям военно-патриотического воспитания; возрождение и обеспечение преемственности в создании и разработке образцов военной формы одежды, знаков воинской и иной символики и геральдики Вооруженных Сил РФ, насыщение воинских ритуалов эмоционально окрашенным чувством гордости за принадлежность к Вооруженным Силам России.

Все эти направления органически взаимосвязаны между собой, объединены в процессе практической деятельности целью, задачами, духовно-нравственными и мировоззренческими основами, принципами, формами и методами военно-патриотического воспитания.

Выделение и обоснование направлений военно-патриотического воспитания непростое дело. И обусловлено это сложностью проблем классификации вообще. К тому же классификация направлений военно-патриотического воспитания школьников — явление редкое. Оставаясь неизменным по своей конечной цели, подготовке достойных защитников Родины, оно оказывается весьма динамичным в процессе формирования личности патриота, в выборе применяемых средств, форм и методов.

При классификации направлений военно-патриотического воспитания оптимально выделять ряд оснований. Это позволит более полно проанализировать как содержание самого военно-патриотического воспитания, так и его практическую эффективность.

Беря за основание направленность военно-патриотического воспитания, можно выделить три основных его элемента — морально-политическую, военно-техническую и физическую подготовку.

К методам практического направления военно-патриотического воспитания школьников мы относим посещение действующих военных частей; выпуск тематических газет, посвященных знаменательным датам; проведение вечеров памяти для ветеранов и пожилых людей; возложение венков к Вечному огню; встречи школьников с сотрудниками правоохранительных органов, а так же встречи с работниками военкоматов по вопросам службы в армии.

Таким образом, под военно-патриотическим воспитанием школьников мы понимаем многоплановую, систематическую, целенаправленную и скоординированную деятельность государственных органов, общественных объединений и организаций по формированию высокого патриотического сознания, возвышенного чувства верности своему Отечеству, готовности к выполнению гражданского долга, важнейших конституционных обязанностей по защите интересов Родины.

Цель военно-патриотического воспитания — развитие у школьников гражданственности, патриотизма, как важнейших духовно-нравственных и социальных ценностей, формирование профессионально значимых качеств, умений и готовности к активному проявлению в различных сферах жизни общества. Содержание военно-патриотического воспитания, определяемое его целями и задачами, обусловливается особенностями, динамикой и уровнем развития нашего общества, состоянием его экономической, духовной, социально-политической и других сфер жизни, проблемами формирования школьников, главными тенденциями развития этого процесса.

Список литературы

1. Бублик Л. Военно-патриотическое воспитание: сущность и структура. — М.: Коммунист Вооруженных Сил, 1976, С. 9-10.
2. Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2016-2020 годы: Государственная программа.
3. Военно-патриотическое воспитание молодежи: Проблемы и опыт. — М.: Патриот ,2001.
4. Железнова Л.Б. Концепция военно-патриотического воспитания молодежи. — М.: 2012.
5. Железнова Л.Б. Концепция военно-патриотического воспитания молодежи. — М.: 2008.
6. Бачевский В. К вопросу о военно-патриотическом воспитании// Военные знания.-2011.-N1.-С.29-30.

Патриотизм (Стэнфордская философская энциклопедия)

1.1 Что такое патриотизм?

Стандартное словарное определение гласит «любовь к себе»
страна.» Это отражает основное значение термина в обычном понимании.
использовать; но его вполне можно было бы подумать слишком тонким и нуждающимся в измельчении
вне. В первом философском исследовании предмета длиной в целую книгу,
Стивен Натансон (1993, 34–35) определяет патриотизм как
с участием:

1. Особая привязанность к своей стране
2. Чувство личной идентификации со страной
3. Особая забота о благополучии страны
4. Готовность жертвовать ради блага страны

Здесь не к чему придраться.Нет большой разницы
между особой привязанностью и любовью, а сам Натансон использует
термины взаимозаменяемы. Хотя любовь (или особая привязанность) обычно бывает
данное выражение с особой заботой о своем объекте, это не
нужно. Но человек, чья любовь к своей стране не выражалась
в какой-то особой заботе о нем вряд ли можно было бы считать патриотом.
Следовательно, определение должно включать такую ​​озабоченность. Как только это
включала, однако, готовность приносить жертвы ради своего
страна подразумевается и не требует добавления в качестве отдельного компонента.Можно подумать, что идентификация со страной тоже подразумевается в
фраза «своя страна». Но фраза крайне
расплывчато, и позволяет называть страну «своей
собственное »в очень тонком, формальном смысле. Кажется, что если
нужно быть патриотом страны, страна должна быть его в какой-то
значащий смысл ; и лучше всего это можно понять, сказав
отождествления с ним. Такая идентификация
выражается в чужих чувствах: в гордости за свою
заслуги и достижения страны, и стыдно за ее промахи
или преступления (когда они признаются, а не отрицаются).

Соответственно, патриотизм можно определить как любовь к своей стране,
идентификация с ним и особая забота о его благополучии и
соотечественников.

Это только определение. Более полное описание патриотизма невозможно
объем данной статьи. Такой аккаунт мог бы что-то сказать о
убеждения патриота о достоинствах своей страны, его потребности
принадлежать к группе и быть частью более обширного повествования,
быть связанным с прошлым и будущим, выходящим за рамки узкого
ограничивает жизнь человека и его повседневные заботы, поскольку
а также социальные и политические условия, влияющие на приливы и отливы
патриотизма, его политического и культурного влияния и многое другое.

1.2 Патриотизм и национализм

Обсуждения патриотизма и
национализм
часто омрачены нечеткостью из-за невозможности различить
два. Многие авторы используют эти два термина как синонимы. Среди тех
кто этого не делает, довольно многие сделали различие способами, которые не
очень полезно. В 19 ^— годах лорд Актон противопоставлял
«Национальность» и патриотизм как привязанность и инстинкт vs.
моральное отношение. Национальность — это «наша связь с
раса », что является« просто естественным или физическим », в то время как
патриотизм — это осознание своего морального долга перед политическими
сообщество (Acton 1972, 163).В 20 ^-м веках Эли
Кедури поступил наоборот, представив национализм как полноценную
философское и политическое учение о нациях как основных единицах
человечность, в которой человек может найти свободу и самореализацию,
и патриотизм как простое чувство привязанности к своей стране
(Kedourie 1985, 73–74).

Джордж Оруэлл противопоставил этих двух с точки зрения агрессивности и защиты.
отношения. Национализм — это власть: его приверженцы хотят
как можно больше власти и престижа для своей нации, в которой он
погружает в себя его индивидуальность.А национализм соответственно
агрессивный, патриотизм оборонительный: это преданность определенному
место и образ жизни каждый думает лучше, но не хочет навязывать
другие (Оруэлл 1968, 362). Этот способ различения двух
отношение близко к подходу, популярному среди политиков и
широко распространено в повседневном дискурсе, что свидетельствует о двойных стандартах
форма «мы против них». Страна и нация запускаются в первую очередь
вместе, и тогда патриотизм и национализм различают в
с точки зрения силы любви и особой заботы, к которой человек испытывает
это степень отождествления с ней.Когда это
выставлены в разумной степени и без дурных мыслей о других
и враждебные действия по отношению к ним, то есть патриотизм; когда они станут
необуздан и заставляют плохо думать о других и плохо поступать по отношению к
их, это национализм. Достаточно удобно, обычно получается
что у нас патриоты, а они националисты
(см. Billig 1995, 55–59).

Есть еще один способ отличить патриотизм от национализма.
— тот, который довольно прост и не вызывает моральных вопросов.Мы можем
отбросьте политический смысл «нации», который делает его
тождественно со словом «страна», «штат» или
«Государство» и политический или гражданский тип национализма
связанные с этим. Нам нужно заботиться только о другом, этническом
или культурное чувство «нации», и сосредотачиваться на этнических или
культурный национализм. Для этого нам не нужно указывать
соответствующее понимание «нации»; достаточно
охарактеризовать его с точки зрения общего происхождения, истории и набора
культурные особенности. И патриотизм, и национализм предполагают любовь к
идентификация с определенным лицом и особая забота о нем.в
в случае патриотизма эта сущность — patria ,
свою страну; в случае национализма эта сущность
natio , нация (в этническом / культурном
смысл термина). Таким образом, патриотизм и национализм понимаются как
один и тот же набор верований и взглядов, и различаются в
с точки зрения их объектов, а не силы этих убеждений и
отношения, или как сантименты против теории.

Безусловно, между страной и нацией есть много общего, и
следовательно, между патриотизмом и национализмом; так много, что применимо
к одному будет относиться и к другому.Но когда страны нет
этнически однородный, или когда нация не имеет собственной страны,
двое могут расстаться.

Патриотизм получил немало критиков. Самый суровый из них
сочли его глубоко несовершенным во всех важных отношениях. в
19 ^-е век, русский писатель и мыслитель Лев Толстой
нашел патриотизм и глупым, и аморальным. Это глупо, потому что каждый
патриот считает свою страну лучшей из всех, в то время как,
очевидно, что только одна страна может претендовать.Это аморально, потому что
обязывает нас продвигать интересы нашей страны за счет
все другие страны и любыми средствами, включая войну, и, таким образом,
противоречит основному правилу морали, которое говорит нам не делать
другие то, что мы не хотели бы, чтобы они делали с нами (Толстой 1987, 97).
Недавно критика Толстого была поддержана американскими
политический теоретик Джордж Катеб, который утверждает, что патриотизм
«Ошибка дважды: обычно это серьезная моральная ошибка и
его источником обычно является состояние умственного замешательства »(Катеб
2000, 901).Патриотизм, прежде всего, выражается в готовности к
умереть и убить за свою страну. Но страна «не
различимая совокупность различимых лиц »; это скорее
«Абстракция… соединение нескольких реальных и многих
воображаемые ингредиенты ». В частности, помимо того, что
разграниченной территории, «она также построена из передаваемых
воспоминания истинные и ложные; история, как правило, ложно дезинфицированная или
ложно героизированный; чувство родства во многом придуманной чистоты; и
социальные связи, которые в значительной степени невидимы или безличны, действительно абстрактны
… »Поэтому патриотизм — это« готовность умереть и
убивать за абстракцию … за то, что в значительной степени является плодом
воображение »(907).

Некоторым из этих возражений легко противостоять. Даже если полноценный
патриотизм действительно предполагает веру в
достоинства, это не обязательно должно включать в себя уверенность в том, что страна
лучше всех остальных. А то, что страна не
собрание «различимых лиц» и что
социальные связи между соотечественниками «в основном невидимы или
безлично », а не осязаемо и лицом к лицу, не
показать, что это нереально или мнимо. Как Бенедикт Андерсон, придумавший
термин «воображаемое сообщество» указывает на «все
сообщества больше, чем исконные деревни личного контакта
… Воображаются.«Воображаемое сообщество» — это не
противоположность «реального сообщества», а скорее сообщество
члены которой находятся в личных отношениях (Anderson 1991, 6).

Однако есть и другая, более правдоподобная линия критики
патриотизм с упором на его интеллектуальный, а не моральный
реквизиты для входа. Более того, аргументы Толстого и Катеба
ставя под сомнение моральную законность патриотической пристрастности и тех
подчеркивая связь патриотизма с международной напряженностью
а войну так легко опровергнуть.

2.1 Патриотизм и этика убеждений

На вопрос «за что ты любишь свою страну?» или «почему
ты ему верен? », — наверняка ответит на вопрос патриот
означать «что такого хорошего в вашей стране, что вы должны любить
это или быть верным ему? » а затем привести то, что она считает
его достоинства и достижения. Это говорит о том, что патриотизм можно
с точки зрения этики веры — совокупность норм
для оценки наших убеждений и других доксастических состояний. Саймон Келлер
исследовал патриотизм с этой точки зрения и нашел его недостаточным.

Келлер утверждает, что в то время как любовь и верность семье
член или друг могут сосуществовать с низкой оценкой
человеческих качеств, патриотизм предполагает одобрение
свою страну. Если патриот хочет поддержать свою страну, она
должна учитывать ее убеждения о достоинствах страны и
достижения должны быть основаны на некоторых объективно действующих стандартах ценностей
и беспристрастное изучение прошлого и настоящего страны.
запись, которая приводит к выводу, что она соответствует тем
стандарты.Однако лояльность патриота не сосредоточена на ней.
страна просто потому, что она воплощает набор добродетелей, которые страна может
имеют. Если бы это было так, и если бы соседняя страна оказалась
обладать такими добродетелями в еще большей степени патриотизм
лояльность будет перенаправлена ​​соответственно. Она верна своей стране
потому что эта страна, и только эта страна, — это ее страна ;
ее преданность «в первую очередь». Таким образом
патриот мотивирован думать о patria как о благословении для всех
способ добродетелей и достижений, будь то доказательства, истолкованные
объективно, гарантирует это или нет.Соответственно, она формирует убеждения
о своей стране разными способами, отличными от того, как она формирует
представления о других странах. Более того, она не может этого признать.
мотивация, оставаясь при этом патриотом. Это приводит ее
чтобы скрыть от себя истинный источник некоторых вовлеченных убеждений.
Это недобросовестность. Недобросовестность — это плохо; так патриотизм, а также
каждая идентичность, индивидуальная или коллективная, частично образованная
патриотическая верность. Это, по мнению Келлера, составляет «
ясные презумпции против патриотизма как добродетели и
за то, что это порок »(Keller 2005, 587–88).

Это изображение кажется точным, насколько нам известно о патриотизме.
это обеспокоено. Тем не менее, Келлер, возможно, преувеличивает свои доводы как аргументы против
патриотизм как таковой. Когда его спрашивают о преданности
страна, нельзя сказать: «Это
моя страна, мой дом; Мне не нужны и причин, чтобы быть
лояльны к нему и проявляют особую заботу о его благополучии »? Этот
может быть не очень удовлетворительным ответом; мы могли бы согласиться с J.B.
Циммерманн, что «любовь к своей стране …
во многих случаях не больше, чем любовь осла к его стойле »
(цитируется по Натансону 1993, 3).Но как бы эгоцентрично, иррационально,
глупый, конечно, это квалифицируется как патриотизм. (В более позднем заявлении
его аргумент (2007a, 80–81), Келлер, кажется, придерживается двух взглядов на
этот момент.)

2.2 Нравственное положение патриотизма

Многие думают о патриотизме как о естественном и подходящем выражении
привязанность к стране, в которой мы родились и выросли, и
благодарность за блага жизни на своей земле, среди людей, и
по его законам. Они также считают патриотизм важной составляющей.
нашей идентичности.Некоторые идут еще дальше и утверждают, что патриотизм морально
обязательное, или даже то, что это ядро ​​морали. Однако есть
основная традиция моральной философии, которая понимает мораль как
по сути универсальный и беспристрастный, и, кажется, исключает местные,
частичная привязанность и верность. Приверженцы этой традиции склонны
думайте о патриотизме как о типе группы
эгоизм,
морально произвольное пристрастие к «своему» в
противоречит требованиям всеобщей справедливости и общечеловеческой солидарности. А
Возражение, связанное с этим, состоит в том, что патриотизм исключает оскорбительные и
опасные пути.Характерно любовь к своей стране
сочетается с неприязнью и враждебностью по отношению к другим странам.
Это поощряет милитаризм и создает международную напряженность.
и конфликт. Моральные возражения Толстого и Катеба против
Патриотизм, упомянутый выше, соответствует этой позиции.

Что же такое моральный статус патриотизма? Вопрос не в том
признаю однозначный ответ. Мы можем выделить пять типов патриотизма,
и каждого нужно оценивать по достоинству.

2.2.1 Крайний патриотизм

Макиавелли известен (или печально известен) тем, что учил князей тому, что человеческое
природа такова, что если они предлагают хорошо выполнять свою работу, они
должны быть готовы нарушить свои обещания, обманывать, лицемерить и
прибегать к насилию, иногда жестоким образом и в больших масштабах, когда
политические обстоятельства требуют таких действий. Это может быть или не быть
относится к вопросу о патриотизме, в зависимости от того, что мы берем
суть княжеского правления быть. Менее известная часть
Однако учение Макиавелли актуально; потому что он стремился
преподать тот же урок политикам и простым гражданам
республика.«Когда безопасность страны полностью зависит
о принимаемом решении не следует обращать внимания ни на
справедливость или несправедливость, доброта или жестокость, или ее сущность
похвалы или позора »(Макиавелли 1998 [1518], 515). В
первостепенные интересы своей страны преобладают над любыми моральными
соображения, с которыми они могут вступить в конфликт.

Этот тип патриотизма является крайним, но отнюдь не редким. Это
слишком часто принимается политиками и простыми гражданами.
когда считается, что на карту поставлены главные интересы их страны.Это заключено в поговорке «наша страна, право или
неправильно », по крайней мере, на простейшей и очевидной конструкции
это высказывание. Немногое нужно сказать о моральном состоянии
это тип патриотизма, так как он равносилен отказу от морали.
«Наша страна, правильный или неправильный » не может быть
верно.

2.2.2 Грубый патриотизм

В своей основополагающей лекции «Патриотизм — добродетель?» Аласдер
Макинтайр противопоставляет патриотизм либеральной приверженности определенным
универсальные ценности и принципы.С либеральной точки зрения, откуда и откуда
которых я узнал о принципах морали, так же не имеет отношения к их
содержания и моей приверженности им, как где и у кого я учусь
принципы математики не имеют отношения к их содержанию, и мои
соблюдение их. Для Макинтайра, где и у кого я учусь
мораль имеет решающее значение как для моей приверженности ей, так и для
для самого его содержания.

Нет морали как таковой; мораль всегда мораль
конкретное сообщество.Можно понять и усвоить моральные правила
только «в образе жизни [своего]
сообщество »(MacIntyre 1984, 8). Моральные правила оправданы в
условия определенных товаров, которые они выражают и продвигают; но и эти товары тоже
всегда являются неотъемлемой частью образа жизни сообщества.
Индивид становится моральным агентом только тогда, когда его
сообщество. Он также живет и процветает как один, потому что его поддерживают
в его нравственной жизни своим сообществом. «… I банка
быть моральным агентом только потому, что мы, , моральные агенты …
Отделившись от своего сообщества, я буду склонен терять контроль над всеми
подлинные стандарты суждения »(10–11).

Если я могу жить и процветать как моральный деятель только как член моей
сообщества, играя роль, в которой участвует это членство, тогда мои
сама идентичность связана с моей общиной, ее историей,
традиции, институты и стремления. Следовательно,

если я не понимаю разыгрываемого повествования о моей личной жизни
как неотъемлемая часть истории моей страны … Я не буду
понять, что я должен другим или что другие должны мне, за что
преступления моей нации Я обязан возместить ущерб, за какие выгоды
к моему народу я непременно испытываю благодарность.Понимание того, что причитается
мне и мной, а также понимание истории сообществ, в которых
Я часть — это… одно и то же. (16)

Это приводит Макинтайра к выводу, что патриотизм недопустим.
противопоставляется морали; это скорее центральная моральная добродетель, на самом деле
основа морали.

Объект патриотической преданности — страна и государственное устройство; но
это не значит, что патриот поддержит любое правительство, находящееся у власти.
в ее стране. Здесь позиция Макинтайра отличается от позиции
популярная версия патриотизма, которая имеет тенденцию смешивать эти два понятия.В
он говорит, что преданность патриотов не соответствует статус-кво
власти, а скорее к «нации задумал как
проект »(13). Можно противопоставить свою страну
правительство во имя истинного характера страны, истории,
и стремления. В этом смысле этот тип патриотизма имеет решающее значение.
и рационально. Но по крайней мере некоторые практики и проекты
patria , некоторые из его «крупных интересов» должны быть
вне сомнений и критического анализа. В этом смысле Макинтайр
признает, что то, что он считает истинным патриотизмом, является «
принципиально иррациональное отношение »(13).Но более рациональный и
следовательно, более ограниченная лояльность будет «выхолощена»,
а не настоящий патриотизм.

Это мнение о патриотизме вызывает несколько возражений. Можно
подвергнуть сомнению коммунитарные основы аргументов Макинтайра в пользу
патриотизм: его взгляд на моральный примат общества над
физическое лицо. К шагу от коммунитаризма можно придраться
патриотизму:

Даже если его общинная концепция морали верна и даже
если бы процесс нравственного развития гарантировал, что групповая лояльность
стать центральной добродетелью, не следует вывод о
важность патриотизма.Группа, к которой наша основная преданность будет
будет в долгу перед группой, от которой мы получили наши моральные
понимание. Это не обязательно должно быть сообщество в целом или какой-либо
политическая единица, однако. Это может быть одна семья, одна
город, чья религия. Нация не должна быть источником
морали или главный бенефициар нашей лояльности. (Натансон 1989,
549)

Еще одно возражение было бы сосредоточено на принципиально иррациональном
характер стойкого патриотизма: его настойчивость в том, что «большой
интересы » patria должны выходить за рамки
допрос.

Макинтайр признает, что «иногда патриотизм может потребовать от меня
поддерживать и работать для успеха какого-то предприятия моей страны в качестве
имеет решающее значение для всего проекта … когда успех этого
предпринимательство не отвечало бы интересам человечества »(14).
Если так, то этот тип патриотизма, по-видимому, предполагает отказ от
такие базовые моральные понятия, как всеобщая справедливость и общечеловеческий
солидарность.

Толстой и другие критики утверждали, что патриотизм несовместим
с этими представлениями — что это эгоизм в общих чертах, исключительный
и в конечном итоге агрессивная забота о своей стране, и
причина международной напряженности и войны.Это несправедливое возражение
патриотизму как таковому. Патриотизм определяется как особенный
забота о благополучии своей страны, а это не
то же, что и эксклюзивные и агрессивные заботятся о
Это. Но возражение уместно и имеет значительную силу, когда
воспитанный против патриотизма, который пропагандировал Макинтайр.
Патриот Макинтайра может продвигать интересы своей страны в
критический и, следовательно, неисключительный способ решения ряда вопросов.
Но когда дело доходит до его «больших интересов»
страны, которые вне критики и должны быть поддержаны в
иррационально, его забота неизбежно станет исключительной, и большинство
вероятно, тоже агрессивный.Если справедливость понимается универсально, скорее
чем ограниченные термины, если общая человеческая солидарность считается весомым
моральное соображение, и если мир имеет первостепенное значение, а война
морально допустимо только тогда, когда это справедливо, то такого рода
патриотизм должен быть отвергнут.

2.2.3 Умеренный патриотизм

Отказ от сильного патриотизма не влечет за собой принятие радикальных мер.
беспристрастность, не признающая особых обязательств и не допускающая
пристрастие к «своим». Это также не влечет за собой принятие
более ограниченная, космополитическая позиция, не допускающая пристрастия к
наша страна и соотечественники.Есть значительная золотая середина
между этими крайностями. Изучение этой золотой середины привело к тому, что некоторые
философов, чтобы построить позиции, учитывающие как универсальные
и особая точка зрения — оба мандата
всеобщая справедливость и требования общей человечности, а также забота о
patria и соотечественники.

Одна из таких позиций — «патриотизм, совместимый с либеральными
мораль », или для краткости« либеральный патриотизм »,
отстаивает Марсия Барон (1989). Барон утверждает, что конфликт
между беспристрастностью и пристрастием не так уж и глубок, как может
казаться.Мораль допускает оба типа соображений, поскольку они
относятся к разным уровням морального осмысления. На одном уровне мы
часто оправданы с учетом наших конкретных обязательств
и привязанности, в том числе к нашей стране. На другом уровне мы
может и должен размышлять о таких обязательствах и привязанностях со стороны
универсальная, беспристрастная точка зрения, чтобы очертить их надлежащий охват
и определите их вес. Мы можем заключить, например, «что
по отдельным вопросам и в пределах хорошо
чтобы американец мог судить как американец и ставить американские интересы
первый »(Барон 1989, 272).В таком случае пристрастие и
особые опасения считаются законными и действительно ценными
с беспристрастной, универсальной точки зрения. Это означает, что с
с уважением к этим вопросам и в тех же пределах, это тоже хорошо
кубинец должен судить как кубинец и ставить кубинские интересы на первое место и т. д.
Собственно, так мы думаем о наших особых обязательствах перед
предпочтения для нашей семьи, друзей или местного сообщества; Этот вид
пристрастие законно и действительно ценно не только для нас, но и для
любой.

По мнению Макинтайра, тип пристрастия в целом и
патриотизм, в частности, который действует только на одном уровне морального
осмотрительность и беспристрастность по отношению к другому,
более высокий уровень, не хватает содержания и веса. Для барона же, напротив,
Сильно партикуляристский тип патриотизма Макинтайра — это
нерационально и морально опасно. Барон также считает проблемным
популярное понимание патриотизма, которое фокусируется на
мощь страны и ее интересы, определяемые чем-либо
правительство у власти.Она подчеркивает заботу о стране
культурное и моральное превосходство. Тем самым, утверждает она, наш патриотизм
оставит место для серьезной, даже радикальной критики нашей страны,
и не будет силой для разногласий и конфликтов в
международная арена.

Еще одна промежуточная точка зрения — «умеренный патриотизм».
выдвинут Стивеном Натансоном (1989, 1993). Он тоже отвергает
выбор между стойким патриотизмом Макинтайра и
космополитизм и утверждает, что беспристрастность требует морали
позволяет использовать особые приспособления и особые обязательства
различая разные уровни морального мышления.Хороший пример —
предусмотренных Десятью заповедями, основным документом западной
мораль. Формулировка заповедей по большей части
универсальный, беспристрастный; но они также говорят нам «уважайте , ваш
отец и ваша мать ».

Патриотизм, отстаиваемый Натансоном и Бароном, умерен в
несколько различных, но связанных аспектов. Он не безудержный: он делает
не заставлять патриота продвигать интересы своей страны в
при любых обстоятельствах и любыми способами.Он признает ограничения
мораль налагает на стремление к нашему индивидуальному и коллективному
цели. Например, от патриота может потребоваться бороться за свое
страны, но только постольку, поскольку война есть и остается справедливой.
Сторонники как крайнего, так и стойкого патриотизма рассмотрят
сами обязаны сражаться за свою страну, справедливо ли ее дело
или нет. Крайние патриоты тоже будут бороться за это как бы то ни было.
требуется, чтобы выиграть. Будь приверженцы сильного Макинтайра
патриотизм тоже пойдет так это спорный вопрос.Если они этого не сделают, это будет
быть потому, что мораль их собственного сообщества ставит определенные
ограничения на ведение войны, будь то партикуляристского типа («
Немецкий офицер не казнит военнопленных »), или путем включения некоторых
универсалистские моральные заповеди («офицер не выполняет
Военнопленные »).

Умеренный патриотизм не исключение. Его приверженец покажет особые
забота о своей стране и соотечественниках, но это не помешает ему
проявлять заботу о других странах и их жителях.Более того, такой патриотизм допускает возможность того, что
при определенных обстоятельствах забота о людях в целом
перевесит заботу о своей стране и соотечественниках.
Такой патриотизм совместим с приличной степенью гуманности.
Напротив, как крайний, так и стойкий патриотизм придает большее значение
(существенные) интересы своей страны и соотечественников
чем жителям других стран и их жителей, когда эти
интересы вступают в конфликт.

Наконец, умеренный патриотизм не является некритичным, безусловным или некритическим.
эгоцентричный.Для приверженца этого патриотизма это не совсем так.
Достаточно того, что страна , она страна. Она также будет ожидать
чтобы соответствовать определенным стандартам и тем самым заслужить ее поддержку,
преданность и особая забота о его благополучии. Когда это не удается
так что она откажется от поддержки. Сторонники как крайних, так и стойких
патриотизм, с другой стороны, любит свою страну безоговорочно, и
поддерживать его, что бы он ни делал, пока его «безопасность» или
его «крупные интересы» в более общем плане касаются.

Барон и Натансон нашли золотую середину между подметанием
космополитизм, который не допускает привязанности и лояльности к
страна и соотечественники, крайний или стойкий патриотизм
который отвергает универсальные моральные соображения (кроме тех, которые имеют
стать неотъемлемой частью нравственности своей страны). Они
показали, что основные возражения обычно выдвигаются против
патриотизм как таковой применим только к его крайним или сильным разновидностям, но
не к его «либеральным» или «умеренным» вариантам.Последний тип патриотизма не должен противоречить беспристрастному правосудию.
или общечеловеческая солидарность. Поэтому он будет оценен морально
не вызывает возражений у всех, кроме некоторых приверженцев строгого типа
космополитизм.

Однако и Барон, и Натансон не проводят четкого различия между
показывая, что их предпочтительный тип патриотизма морально
не вызывает возражений и демонстрирует, что это морально необходимо или добродетельно,
и иногда кажется, что, показывая первое, они
также показывая последнее.Тем не менее, между двумя утверждениями есть разрыв,
и последнее, более веские доводы в пользу умеренного патриотизма все еще нуждаются в
быть сделано.

2.2.4 Дефлированный патриотизм

Как обстоит дело с утверждением, что умеренный патриотизм морально
обязательно — что мы обязаны уделять особое внимание
благополучие нашей страны и соотечественников, как и особые обязанности
семье или друзьям?

Благодарность , наверное, самая популярная среди площадок
приведены по патриотическому долгу.Вторя Сократу у Платона
Crito (51c-51d), Маурицио Вироли пишет: «… Мы
имеем моральный долг перед нашей страной, потому что мы в долгу перед
Это. Мы обязаны нашей стране нашей жизнью, нашим образованием, нашим языком, и в
самые удачные случаи, наша свобода. Если мы хотим быть моральными людьми,
мы должны вернуть то, что получили, хотя бы частично, служа
общее благо »(Viroli 1995, 9).

И Сократ, и Вироли преувеличивают дарованные нам блага.
нашей страной; конечно, любая благодарность за то, что родилась или выросла
причитается родителям, а не patria .Но есть
важные блага, которые мы получили от нашей страны; аргумент
что мы обязаны выразить им благодарность и что соответствующие
способ сделать это — проявить особую заботу о благополучии
страна и соотечественники.

Здесь беспокоит то, что соображения благодарности обычно возникают в
межличностные отношения. Мы также говорим о благодарности большим и
безличных сущностей — наша школа, профессия или даже наша
страна — но это, похоже, сокращенный способ обозначения
в благодарность конкретным лицам, действовавшим от имени этих
сущности. не несет долг благодарности и не несет никакой выгоды .
получили. Если выгода предоставлена ​​непреднамеренно или преднамеренно, но
по неправильной причине (например, ради благодетеля
публичный имидж), благодарность будет неуместной. Мы в моральном долгу
благодарность (а не просто «спасибо» за хорошее
манеры) только тем, кто сознательно и ради
правильная причина, а именно забота о собственном благе. И мы
не могу с уверенностью говорить о причинах большого и сложного
группа или учреждение имеет за свои действия.

Возможно, мы можем рассматривать соотечественников как совокупность людей. Делать
мы в долгу перед ними за блага жизни среди них?
Опять же, это зависит от причины их законопослушного поведения и
социальное сотрудничество в целом. Но нет единой причины, общей для
все или даже большинство из них. Некоторые делают свое дело, не давая многого
подумал о причинах этого; другие считают, что это значит,
в конечном итоге — самая разумная политика; третьи действуют из
альтруистические мотивы.Только последняя группа — конечно, крошечное меньшинство
— было бы достойным объектом нашей благодарности.

Более того, благодарность уместна только за полученную пользу.
бесплатно, как подарок, а не как quid pro quo . Но большая часть
выгоды, которые мы получаем от нашей страны, относятся ко второму виду: выгоды
мы заплатили за это своим законопослушным поведением в целом, и
в частности, через налогообложение.

Преимущества, полученные от ее страны, можно рассматривать
относящиеся к долгу патриотизма иначе: как повышение
выпуск справедливости .Своя страна — это не земля
населен незнакомцами, которым мы ничем не обязаны, кроме того, чему мы обязаны
любой другой человек. Это довольно обычное предприятие, которое производит
и распределяет широкий спектр преимуществ. Эти преимущества сделаны
возможно при сотрудничестве тех, кто живет в стране, участвуют
на предприятии должны быть верны государству. Правила
которые регулируют сотрудничество и определяют распределение
бремя и льготы требуют, среди прочего, особой заботы о
благополучие соотечественников не за счет посторонних.В виде
Ричард Даггер говорит:

Соотечественники имеют приоритет, потому что мы в долгу перед ними
взаимность. У каждого, соотечественника или нет, есть претензии на наше уважение
и беспокойство … но те, кто присоединяется к нам в кооперации
предприятия имеют право на особое признание. Их сотрудничество
позволяет нам пользоваться преимуществами предприятия, и справедливость
требует, чтобы мы ответили взаимностью. … Мы должны согласиться с нашими товарищами
гражданам особый статус, приоритет над теми, кто стоит вне
особые отношения, устанавливаемые политическим предприятием.[…] [Наши сограждане] претендуют на нас… что
распространяется на понятие приоритета соотечественников. (Кинжал
1985, 446, 443)

Этот аргумент объединяет проблему патриотизма с проблемой
политическое обязательство,
и понятие патриота с понятием гражданина. В отличие от неформального
сотрудничество между арендаторами в здании, например, сотрудничество по
масштаб страны регулируется набором законов. Сделать
часть такого кооперативного предприятия — просто подчиняться
законы, действовать как гражданин.Есть ли у нас моральный долг подчиняться
законы нашей страны — один из центральных вопросов в современной
политическая философия, обсуждаемая под заголовком политическая
обязательство. Одно из основных объяснений политических обязательств — это
справедливость. В случае успеха этот отчет показывает, что у нас есть моральное
обязанность соблюдать законы нашей страны, действовать как граждане, и что
это долг справедливости. Не соблюдать свои
законы страны должны не отвечать взаимностью, использовать в своих интересах
соотечественники, действовать по отношению к ним несправедливо.Но тогда как патриот
Также гражданин, гражданин не обязательно патриот. Патриотизм
включает специальный концерн для patria и
соотечественников, проблема, которая выходит за рамки , что законы
обязать человека делать сверх того, что он делает как гражданин; тот
сверх того, что нужно, по справедливости делать. Неспособность
показать , что озабоченность , однако, не может быть несправедливой — за исключением
на вызывающем сомнение предположении, что, помимо закона штата,
сотрудничество в этом масштабе также основано на моральных принципах и регулируется ими.
правило, требующее особой заботы о благополучии страны и
соотечественники.Даггер утверждает, что претензии наших соотечественников к нам
«Распространяется на включение» такой озабоченности, но не дает
аргумент в поддержку этого расширения.

Некоторые философы стремятся обосновать патриотический долг его благом.
последствия (см. Запись на
консеквенциализм).
Обязанность проявлять особую заботу о благополучии нашей страны и
соотечественников, как и другие обязанности, универсальные и особые,
оправдано хорошими последствиями его принятия. Особые обязанности
посредничают в наших фундаментальных универсальных обязанностях и делают их максимально возможными
эффективный разряд.Они устанавливают разделение морального труда,
необходимо, потому что наша способность творить добро ограничена нашим
ресурсы и обстоятельства. Каждый из нас обычно может быть большим
помощь тем, кто в чем-то близок нам, чем тем, кто
не. Обращаясь в первую очередь к «своим», мы одновременно
время наилучшим образом способствует благу человечества.

Патриоты найдут этот отчет о своей любви и верности к своим
стране чуждо то, что, по их мнению, и есть патриотизм.Он представляет
обязанность проявлять особую заботу о благополучии своей страны
и соотечественники как средство присвоения отдельным лицам некоторых
универсальные обязанности. Патриотический долг обязан своей моральной силой нравственности.
силу этих универсальных обязанностей. Но если так, то как сторонник
такое понимание патриотизма допускает, «оказывается, что
«Наши соотечественники» не такие уж особенные после
все »(Goodin 1988, 679). Они просто оказались
бенефициары наиболее эффективного способа применения на практике наших
забота о людях в целом.Особые отношения между
патриот и патриот патриот и соотечественники —
отношения любви и идентификации — были
растворяется.

Существует также взгляд на патриотический долг, который, в отличие от
консеквенциалистская теория, не растворяет, а скорее подчеркивает это
отношение. Таков взгляд на патриотизм как на ассоциативную
дежурный (см. запись на
особые обязательства,
раздел 4). Он основан на понимании особых отношений
как внутренне ценное и предполагающее особую заботу о
благополучие тех, с кем мы связаны.Такие обязанности не являются средством
создания или поддержания этих отношений, а скорее их части
и посылку, и может быть понято, и оправдано, как таковое, просто
поскольку эти отношения можно понимать только как связанные с особыми
обязанности, относящиеся к ним (включая многое другое). Для
Например, тот, кто отрицает, что у нее есть обязательства, вызывающие особую озабоченность
для благополучия подруги показывает, что она больше не воспринимает
и относится к этому человеку как к другу, что (насколько она
обеспокоен) дружба ушла.Тот, кто отрицает, что люди в
генералы несут особую заботу о благополучии своих
друзья показывает, что она не понимает, что такое дружба.

Эндрю Мейсон привел аргумент в пользу обязанности проявлять особую заботу.
для благополучия соотечественников на основе ценностей, воплощенных в наших
отношение к соотечественникам, общее гражданство. По
«Гражданство» означает не просто правовой статус, но
трактует этот термин в моральном смысле, который подразумевает равное положение.
Гражданство в этом смысле — это внутренне ценные отношения,
и обосновывает определенные особые обязанности сограждан перед одним
Другой.Очевидно, что гражданство имеет значительный инструментальный
стоимость; но насколько он ценен сам по себе?

Гражданство имеет внутреннюю ценность, потому что, будучи гражданином,
человек является членом коллектива, в котором он пользуется равными
статус с другими его членами и, таким образом, обеспечивается
признание. Этот коллективный орган осуществляет значительный контроль над
условия существования его членов (степень контроля, которая
ни один из ее членов индивидуально не владеет). Он предлагает им
возможность внести свой вклад в культурную среду, в которой
законы и политика определены, а возможности для участия
прямо или косвенно при формировании этих законов и политики.(Мейсон 1997, 442)

Мейсон продолжает утверждать:

Часть того, что значит быть гражданином, — это нести особые обязанности:
эти обязательства дают содержание тому, что должно быть предано или лояльно
сограждане и оправдываются благом более широких отношений
чему они способствуют. В частности, граждане обязаны
друг другу, чтобы в полной мере участвовать в общественной жизни и обязательство
отдавать приоритет потребностям сограждан. (442)

Первую из этих двух особых обязанностей можно отложить, поскольку она не
специфичен для патриотизма, а скорее относится к гражданству.Это
во-вторых, о чем идет речь. Если у нас действительно есть особая забота
к соотечественникам, и если это ассоциативный долг, то
потому что наша связь с ними внутренне ценна и связана
с этим долгом. Заявление об истинной ценности нашего
ассоциация может считаться спорным вопросом. Но даже если бы это было
признал, можно было все еще сопротивляться утверждению относительно предполагаемого
долг. Если кто-то будет отрицать, что у нее есть обязанность специальный
забота о благополучии своей страны и соотечественников, сверх того,
законы своей страны и помимо ее заботы о
людей и человечества, перестала бы она тем самым быть гражданином (в
смысл, предполагающий равное положение)? Если бы она отрицала, что граждане
обычно имеют такое обязательство, не выдаст ли это отсутствие
понимание, что такое гражданство (в соответствующем смысле)? Если она
встретил двух незнакомцев в опасной для жизни ситуации и мог
только если бы у нее был моральный долг prima facie
спасти того, кто был соотечественником? Позиция Мейсона обязывает его
ответить «да» в каждом случае, но все три утверждения
неправдоподобно (Primoratz 2009).

Итак, все основные аргументы в пользу утверждения о том, что патриотизм — это долг,
подвергаются серьезным возражениям. Разве что новый, более убедительный случай
патриотизм можно сделать, у нас нет веских оснований думать, что
патриотизм — моральный долг.

Если не обязанность, ценен ли патриотизм с моральной точки зрения? Кто-то проявляет беспокойство
для благополучия других людей, выходящих далеко за рамки заботы о
другие требуются от всех нас считается морально лучшим человеком
чем все мы (при прочих равных), пример чрезмерного
добродетель.Патриотизм — это особая забота о благополучии
страна и соотечественники, забота, выходящая за рамки того, что мы должны
другие люди и сообщества. Значит, не патриот, морально
лучший человек, чем все мы (при прочих равных)? Не
патриотизм — непреодолимая добродетель?

Стандартный пример такой добродетели — забота о тех, кто
в крайне тяжелом положении, показанном покойной Матерью Терезой или Докторами
Без ограничений. Но они являются образцами моральной добродетели для того же
причина, которая делает более скромную заботу о других моральным
долг ложится на всех нас.Такая же моральная ценность, симпатия и
помощь нуждающимся, вызывает определенную озабоченность
другие как общий моральный долг и объясняет, почему значительно более высокий
степень такой заботы — моральный идеал. Это объяснение, однако,
не применяется в случае патриотизма. Патриотизм — это не но
еще одно расширение обязанности заботиться о других; это особенный
беспокойство о моя страна , потому что это моя страна , для
моих соотечественников , потому что они моих соотечественников .В отличие от Матери Терезы и Докторов без границ, которых беспокоит
для всех нуждающихся, больных, умирающих людей, которых они могут достичь, забота
патриот избирательно по определению; и производится выбор
словом «мой». Но слово «мой» не может,
сами по себе, играют решающую роль в аргументе, показывающем, что определенный
позиция морально ценна. Если бы это было возможно, другие типы
пристрастие, такое как трайбализм, расизм или сексизм, тем же самым
жетон доказывать морально тоже ценен.

Если патриотизм не является ни моральным долгом, ни чрезмерной добродетелью,
тогда все его моральные претензии были опровергнуты. Нет положительного
моральное значение. Ничего не скажешь за это,
морально говоря. У всех нас разные предпочтения в отношении мест и
люди склонны отождествлять себя со многими группами, большими и малыми, думать
из них, как в некотором смысле наши, и чтобы показать степень особой озабоченности
для своих членов. Но как бы ни были важны в других отношениях эти
предпочтения, идентификации и опасения могут быть, им не хватает
положительный моральный смысл.Они морально допустимы до тех пор, пока они
удерживаются в определенных пределах, но морально равнодушны сами по себе.
То же самое и с патриотизмом (Primoratz 2002).

2.2.5 Этический патриотизм

Все четыре типа патриотизма, рассмотренные до сих пор, направлены на защиту и
продвигать то, что можно было бы назвать мирскими, то есть неморальными, интересами
patria : политическая стабильность, военная мощь, богатство,
влияние на международной арене и культурная жизнь. Они
различаются в зависимости от того, насколько эти интересы будут
продвигается: приверженцы крайнего и стойкого патриотизма в конечном итоге
идти на все, в то время как те, чей патриотизм умеренный или
спущенный будет уважать пределы, установленные универсальными моральными соображениями
это погоня.Марсия Барон также призывает к расширению патриотической озабоченности.
чтобы процветание страны включало ее «моральный
процветание »(см. 2.2.3 выше).

Таким образом, положение Барона находится на полпути между обычным мирским
своего рода патриотизм, и то, что можно было бы охарактеризовать как его отчетливо
этический тип. Последний отложит в сторону
благополучие в мирском, неморальном смысле, и вместо этого сосредоточился бы на
его отчетливо моральное благополучие, его моральная идентичность и целостность.
Такой патриот не выразил бы свою любовь к
patria , стремясь использовать ресурсы страны
и сохранить его природную красоту и историческое наследие, или сделать
он богат, могущественен, выдающийся в культурном отношении или влиятельный в мире
место действия.Вместо этого он будет стремиться к тому, чтобы страна жила.
к моральным требованиям и продвигает моральные ценности как дома, так и
на международном уровне. Он будет работать на справедливое и гуманное общество дома,
и стремиться к тому, чтобы страна действовала справедливо за пределами своих границ,
и демонстрирует общую человеческую солидарность с нуждающимися, однако
далекие и незнакомые. Он также будет обеспокоен
прошлые моральные устои страны и их значение для
настоящее время. Он поддерживал проекты, исследующие темные главы мира.
истории страны, признавая ошибки, совершенные в
прошлого и реагируя на них соответствующим образом, предлагая
извинения или исправления, и, убедившись, что такие ошибки не
совершено снова.

Патриот этого, отчетливо этичного типа, хотел бы видеть
справедливость свершилась, права соблюдались, человеческая солидарность на работе в любое время
и в любом месте. Но ее патриотизм будет работать в беспокойстве.
что ее страна руководствоваться этими моральными принципами и
ценности, которые более устойчивы и чувствительны, чем ее забота
что эти принципы и ценности следует претворять в жизнь
обычно. Она считала свою моральную идентичность связанной с
это ее страна, и моральный рекорд patria как
ее тоже.В отличие от патриота более мирского типа, она не могла
испытывать огромную гордость за мирские заслуги своей страны и
достижения. Она гордилась бы моральным послужным списком страны,
когда это вызывает гордость. Но ее патриотизм был бы выражен выше
все, в критическом отношении к своей стране и соотечественникам: она бы
чувствуют себя вправе и даже призваны подчинять их критическому моральному
тщательного изучения, и для этого qua patriot.

Хотя у нас нет моральных причин быть патриотами более обычного,
мирские, у нас есть причина проявлять особую заботу о наших собственных
моральное благополучие страны.Как правило, когда кого-то обидели,
кому-то это выгодно. Когда страна поддерживает несправедливое или несправедливое
бесчеловечная практика, или принимает и применяет несправедливый или бесчеловечный закон, или
политики, по крайней мере, некоторые, а иногда и многие ее граждане пожинают
выгода от этого. Иногда такая практика, законодательство или политика
затрагивает людей за пределами страны; в таких случаях
население в целом может выиграть. Ответственность за
несправедливость или отсутствие элементарной человеческой солидарности лежит на тех, кто
решения и те, кто их выполняет.Это также лежит в
которые поддерживают такие решения и их выполнение. Но, некоторые
ответственность в этой связи также может быть возложена на тех, кто
не участвует в принятии решений или их выполнении, а также
даже оказать поддержку, но принять преимущества такой практики, закона или
политика порождает.

Определенная степень соучастия может возникнуть и у тех, кто не принимает участия в
разработка или осуществление безнравственных практик, законов или политики,
не поддерживайте их и не извлекайте из них выгоду, но приносите пользу в различных
пути от гражданства страны.Можно вывести значительный
психологическая выгода от членства и идентификации с
общество или полития: от чувства принадлежности, поддержки и безопасности
такое членство и идентификация себе позволяют. Если принять такие
выгоды, зная об аморальной практике, законах или политике
спорный вопрос, или не имеющий оправдания, что не знал о них, это тоже
можно рассматривать как причастность его к этим ошибкам. Конечно, он делает
не вносит причинного вклада в эти проступки, не контролирует их
Конечно, и не принимает от них выгоды.Но принимая
извлекает выгоду из его связи с преступниками, его можно рассматривать как
страховать эти ошибки и присоединяться к классу тех, кто должным образом
обвиняли. Его соучастие меньше, и вся вина ложится на его дверь.
тоже меньше — но он все еще несет какие-то моральных
ответственности и заслуживает или моральной вины за это.
Он не может добросовестно сказать: «Эти заблуждения не имеют ничего общего.
со мной. Я никоим образом не замешан в них ».

Если это правильно, у нас есть причина разработать и тренировать специальные
забота о нравственности и целостности нашей страны.При выполнении
Итак, мы будем уделять внимание важному аспекту нашей собственной моральной
идентичность и целостность. В то время как патриотизм более обычного, мирского
доброта не является ни морально необходимой, ни добродетельной, но в лучшем случае морально
разрешенный этический патриотизм может при некоторых довольно распространенных
обстоятельства, быть моральным долгом (Primoratz 2006).

В то время как философы-моралисты спорят о патриотизме как о
Пример проблемы согласования универсальных моральных соображений
с особыми привязанностями и лояльностью, политические теоретики
в первую очередь интересуется патриотизмом как этосом благоустроенного
государственное устройство и противоядие от национализма.С подъемом
национальным государством, широко распространено мнение, что некоторая форма национализма
незаменим как дополитическая основа единства государства,
способствует солидарности между гражданами и дает им мотивацию
участвовать в общественной жизни и приносить жертвы ради общего блага.
Как сказал Роджер Скратон, «для безопасности либерального государства необходимо
граждане должны понимать национальный интерес как нечто
кроме интересов государства . Только первый может
пробуждают в них дух жертвенности, на котором второй
зависит »(Scruton 1990, 319).Но в ходе
20 ^{-е годы} века национализм был глубоко скомпрометирован. Который имеет
заставили политических теоретиков искать альтернативы. Некоторые утверждали
что подчеркнуто политический патриотизм может объединить
функция национализма, избегая при этом его опасностей. Этот «новый
патриотизм »отбрасывает или, по крайней мере, приуменьшает значение дополитических
узы, такие как общее происхождение, язык или культура, и предписывает любовь
лояльности к своему политическому сообществу, его законам и
институты, а также права и свободы, которые они делают возможными.

Принимая во внимание катастрофические последствия национал-социализма, это не так.
удивительно, что немецкие мыслители особенно подозрительно относятся к
патриотизм, если он не отделен от национализма. В виде
еще в 1959 году политический теоретик Дольф Штернбергер призывал к новому
понимание концепции отечества. «Отечество — это
«республику», которую мы создаем для себя. В
Отечество — это конституция, которой мы даем жизнь. Отечество
это свобода, которой мы по-настоящему наслаждаемся только тогда, когда сами продвигаем ее,
используйте его и стойте на страже »(Sternberger 1990, 12).В 1979 году, к 30 ^-летию -летия Федеративной Республики,
он ввел термин «конституционный патриотизм»
( Verfassungspatriotismus ), чтобы описать верность
patria понимается в этих терминах (13–16). Срок был
позже принят Юргеном Хабермасом в контексте дела о
преодоление дополитических, т. е. национальных и культурных, лояльности в
общественной жизни, и вытесняя их новой, постнациональной, чисто
политическая идентичность, воплощенная в законах и институтах свободного и
демократическое государство.Хабермас утверждает, что эта идентичность, выраженная в
усиленный конституционным патриотизмом, может обеспечить прочную
основы такого государства с учетом этнической и культурной
неоднородность, характерная для большинства стран Западной Европы. Это
может также способствовать дальнейшей европейской интеграции и обеспечить
противоядие от «шовинизма изобилия», соблазняющего эти
страны (Хабермас 1990).

Конституционный патриотизм является наиболее широко обсуждаемым, но не
Единственная разновидность «нового патриотизма».Другой
«Заветный патриотизм», отстаиваемый Джоном Х. Шааром как
подходит для стран, население которых слишком этнически и
культурно неоднородно, чтобы позволить «естественным
патриотизм.» Парадигматический пример Шаара — United
Государства, граждане которых «связаны не кровью или
религией, а не традициями или территорией, не стенами и
традициями города, но политической идеей … заветом,
приверженностью набору принципов и обменом обещаниями
выполнять и продвигать определенные обязательства »(Schaar 1981, 291).Еще одна разновидность — «патриотизм свободы».
выдвинутый Маурицио Вироли, который призывает вернуться к тому, что
патриотизм был прежде, чем он был использован на службе
национальное государство и погружено в национализм: любовь к законам и
институтов государственного устройства и общей свободы, которую они создают
возможно (Viroli 1995).

Эта новая, подчеркнуто политическая версия патриотизма была встречена
с сочувствием и скептицизмом. Те, кто сочувствовал этому, были
обсуждение перспектив европейского конституционного патриотизма (см.
Мюллер 2007, 93–139).Скептики утверждали, что патриотизм
отключены от всех дополитических привязанностей и идентичностей, могут
генерировать слишком тонкое чувство идентичности и слишком слабое
мотивация к участию в политической жизни — это, понимаемое таким образом,
«Патриотизма недостаточно» (Canovan 2000).

Патриотизм — обзор | Темы ScienceDirect

Китайскость в продуктах и ​​технологиях электронного бизнеса

Предыдущие исследования показали, что китайскость в продуктах и ​​технологиях, связанных с электронным бизнесом, положительно зависит от вероятности того, что китайские потребители будут вести дела с компанией.В статье McKinsey Quarterly (2006) отмечается: «Потребители в Китае… испытывают сильную национальную гордость, поэтому транснациональные компании могут потерять важные сегменты, если будут казаться слишком иностранными».

Теперь рассмотрим цифровой мир. В 2000 году 78 процентов китайских интернет-пользователей просматривали информацию на китайском языке и 71 процент просматривали внутреннюю информацию (CNNIC, 2001). Аналогичное исследование, проведенное среди индийских интернет-пользователей, показало, что только 41% онлайн-индийцев предпочитают сайты на индийском языке (Barnwal, 2006).Другое исследование показало, что в 2001 году девять из десяти самых популярных сайтов для китайских серферов находились в Китае (Hormats, 2001). По данным iResearch, 80 процентов китайских интернет-пользователей используют местную поисковую систему Baidu по сравнению с 36 процентами Google и 26 процентами Yahoo (Ilett, 2007). Аналогичным образом, Alibaba.com, китайский сайт для деловых контактов, является крупнейшим рынком электронной коммерции в Китае (Maidment, 2008).

Действительно, контент на китайском языке в Интернете был основным фактором, способствовавшим быстрому росту зарубежных китайцев, посещающих китайские веб-сайты (Hormats, 2001).Более того, китайские клиенты связывают организацию с адресом .cn с более высоким уровнем серьезной приверженности ведению бизнеса в Китае (Tindal, 2003). Более того, программное обеспечение для перевода имеет более высокий процент ошибок для китайского языка по сравнению с другими языками (Tindal, 2003). Компании за пределами Китая все больше осознают важность наличия местных услуг для достижения успеха в Китае (Secured Lender, 2004).

Многие исследования показали, что потребители в определенной степени предвзято относятся к отечественным товарам.Хотя на такую ​​динамику могут влиять многие факторы (некоторые из которых описаны Balabanis et al., 2001), механизмы, связанные с предвзятым отношением китайских потребителей к китайским продуктам в цифровом мире, в основном остаются неисследованными. Исключением является исследование Zhou and Hui (2003), которое показало, что «символические преимущества», связанные с продуктами, предлагаемыми китайскими компаниями, а не повышенное качество, были основными мотивационными силами, побудившими китайских потребителей покупать местные продукты.

Национализм и патриотизм, по-видимому, являются важными триггерами для предвзятого отношения китайских потребителей к товарам электронной коммерции, для которых характерна высокая степень китайскости.Хотя привязанность к своей нации ведет к действиям, «бескорыстным или самоотверженным» (Salmon, 1995: 296), последствия патриотизма очень заметны среди китайцев. Исследователи выдвинули интригующий аргумент относительно того, почему китайцы проявляют очень высокую степень национализма. Коммунистическая партия, возможно, укрепляет свою легитимность (Elliott, 2006) за счет «интенсивного насаждения национализма через китайскую прессу и систему образования» (Kurlantzick, 2005), тем самым вызывая у граждан глубокое чувство «китайскости» (Ong, 1997; Barme, 1999; Хансен, 1999).Что касается динамики формирования китайскости, Саутман (2001) задокументировал, как Китай адаптировал комплекс сложных научных исследований для достижения этой цели. В обзоре литературы Саутман (2001) заключает: «Нигде это не выражено более ярко, чем в Китае, где эти дисциплины [археология и палеоантропология ³ ] обеспечивают концептуальную основу« расового »национализма Китая».

Коммунистическая партия Китая, однако, не имеет полного контроля над национализмом.С появлением ИКТ популярные националисты в Китае все больше действуют независимо от государства (Gries, 2005). Например, после бомбардировки посольства Китая в Белграде в сентябре 1999 г. и столкновения самолета наблюдения США и китайского истребителя в 2001 г. многие частные веб-сайты были переполнены крайне националистическими публикациями (Kalathil, 2003).

До этого момента мы концентрировались на роли национализма и патриотизма в воздействии на предвзятое отношение китайских потребителей к товарам, для которых характерна высокая степень китайскости.Местные бренды также пользуются более высокой степенью доверия потребителей, чем иностранные (Schuiling and Kapferer, 2004), и такая тенденция в Китае выше, чем во многих других странах. Теоретики и эмпирики обнаружили доказательства, указывающие на то, что Китай — это общество с низким уровнем доверия, характеризующееся тенденцией не доверять «чужим» людям и доверять только «своим» (Fukuyama, 1995). В мире электронного бизнеса такая тенденция вызывает еще большее предубеждение против иностранных продуктов.

Патриотизм | социология | Britannica

Патриотизм , чувство привязанности и приверженности стране, нации или политическому сообществу.Патриотизм (любовь к стране) и национализм (верность своей нации) часто воспринимаются как синонимы, но патриотизм берет свое начало примерно за 2000 лет до подъема национализма в 19 веке.

Греческая и особенно римская древность дает корни политического патриотизма, который рассматривает верность patria как верность политической концепции республики. Это связано с любовью к закону и общей свободе, стремлением к общему благу и долгом вести себя справедливо по отношению к своей стране.Это классическое римское значение patria вновь возникает в контексте итальянских городских республик 15 века. Здесь patria означает общую свободу города, которую может гарантировать только гражданский дух граждан. Для Никколо Макиавелли любовь к общей свободе позволяла гражданам видеть свои частные и частные интересы как часть общего блага и помогала им противостоять коррупции и тирании. В то время как эта любовь к городу обычно сочетается с гордостью за его военную мощь и культурное превосходство, именно политические институты и образ жизни города формируют отличительный фокус такого рода патриотической привязанности.Любить город — значит быть готовым пожертвовать своим благом, в том числе своей жизнью, ради защиты общей свободы.

В отличие от классической республиканской концепции патриотизма, «Соображения о правительстве Польши » Жан-Жака Руссо можно рассматривать как ранний пример связи между национализмом и патриотизмом. Хотя Руссо пропагандировал любовь к нации и прославление национальной культуры, он считал, что национальная культура ценна прежде всего потому, что она помогает укрепить лояльность к политической родине.Таким образом, национализм Руссо проистекает из его типично республиканского акцента на обеспечении лояльности граждан своим политическим институтам и служит ему.

Более явную связь между национализмом и патриотизмом можно найти в трудах немецкого философа Иоганна Готфрида фон Гердера. По мнению Гердера, патриотизм относится не к политической добродетели, а к духовной привязанности к нации. В этом контексте отечество становится синонимом нации, ее языка и культуры, которые придают ей единство и согласованность.Таким образом, вместо того, чтобы связывать патриотизм с сохранением политической свободы, Гердер связывает любовь к своей стране с сохранением общей культуры и духовного единства народа. В то время как в классической республиканской традиции «отечество» является синонимом политических институтов, для Гердера нация является предполитической, и любовь к своей национальной культуре является естественной склонностью, позволяющей народу выражать свой особый характер. По этой причине патриотизм связан с исключительной привязанностью к собственной культуре и, таким образом, противостоит космополитизму и культурной ассимиляции.Свобода приравнивается не к борьбе с политическим угнетением, а к сохранению уникального народа и патриотическим жертвам с желанием обеспечить долгосрочное выживание нации.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

Эта связь между патриотизмом и исключительной привязанностью к своей нации заставила критиков рассматривать чувство патриотической гордости как морально опасное, порождая шовинизм, несовместимый с космополитическими устремлениями и признанием равной моральной ценности всех людей.Более сочувственные подходы к патриотизму стремились обосновать его новыми формами лояльности, совместимыми с универсальными ценностями, уважением прав человека и терпимостью к этническим и национальным различиям. В основе этого возродившегося интереса к патриотизму лежит вера в то, что для того, чтобы быть стабильными, демократические общества требуют сильного чувства лояльности со стороны своих граждан. Мало того, что высокая степень плюрализма, характерная для современных обществ, потенциально может вызвать напряженность и разногласия между гражданами, которые могут дестабилизировать политическую систему, современные демократические государства, приверженные определенной степени равенства, полагаются на готовность граждан приносить жертвы ради общего блага будь то повседневное перераспределение доходов для удовлетворения потребностей в социальном обеспечении или предоставление коллективных товаров и услуг, таких как образование или здравоохранение.Следовательно, в глазах сторонников новых форм патриотизма стабильные демократические общества требуют сильного чувства солидарности.

Наиболее ярким примером этого поиска новых форм солидарности является концепция Verfassungspatriotismus (конституционный патриотизм) немецкого философа Юргена Хабермаса, которая стремится обосновать лояльность граждан не идеей дополитического, однородного сообщества, а приверженность универсальным либеральным принципам, закрепленным в конституции современного либерального государства.Хабермас утверждает, что для обеспечения того, чтобы граждане, которые придерживаются различных культурных, этнических и религиозных форм жизни, могли сосуществовать в своей собственной стране и идентифицировать себя с ней, на равных условиях, современное правовое государство должно гарантировать, что его политическая культура не благоприятствует и не дискриминирует особая субкультура. Для достижения этого жизненно важно отличать культуру большинства от общей политической культуры, основанной на уважении фундаментальных конституционных принципов и основного закона. По этой причине членство в нации граждан больше не основывается на обращении к общему языку или общему этическому и культурному происхождению, а просто отражает общую политическую культуру, основанную на стандартных либеральных конституционных принципах.Попытка Хабермаса обосновать патриотизм приверженностью универсальным либеральным принципам также связана с тем, что иногда называют космополитическим патриотизмом, который стремится создать постнациональную идентичность, основанную на признании демократических ценностей и прав человека, концептуализированных в рамках конкретной конституционной традиции. .

Такой космополитический патриотизм, по словам таких сторонников, как американский философ британского происхождения Кваме Энтони Аппиа, породил укоренившийся космополитизм, сочетающий привязанность к своей родине и культурным особенностям с пониманием разных мест и разных людей и глубоким уважением к другим равная моральная ценность всех людей.Сторонники форм конституционного патриотизма часто приводят Соединенные Штаты как пример вненационального государства, объединенного исключительно политическим патриотизмом. Американский политический теоретик Джон Шаар, например, называл американский патриотизм «заветным патриотизмом», формой патриотической привязанности, характеризующейся приверженностью принципам и целям, изложенным в основополагающем соглашении, и обязанностью продолжать работу Основания. Отцы. Другое направление современной мысли обращается к классическим республиканским принципам любви к свободе, активной гражданской позиции и самопожертвования ради общего блага в их попытке сформулировать новые формы солидарности, не зависящие от идеи дополитической, этнически однородной нации. .

Однако критики таких попыток создать новые, неисключительные формы солидарности выразили сомнения относительно степени, в которой патриотические чувства могут быть согласованы с приверженностью универсальным принципам. В то время как критики конституционного патриотизма ставят под сомнение осуществимость попытки Хабермаса отделить политическую культуру от более широкой культуры большинства, указывая на то, в какой степени политическая культура даже столь разнообразного в культурном отношении общества, как Америка, опирается на национальные символы и мифы. Имея предполитический смысл, комментаторы, такие как британский философ Маргарет Канован, утверждали, что классический республиканский патриотизм был гораздо более нелиберальным и враждебным по отношению к посторонним, чем предполагают современные сторонники республиканской традиции.По словам Канована, патриотическая добродетель, воспеваемая в классической республиканской традиции, прежде всего военная добродетель, озабоченность республиканцев образованием и социализацией граждан с целью систематического воспитания лояльности и приверженности государству может рассматриваться многими современными либералами как неприемлемая форма манипуляции и внушения. Более того, сторонники как конституционного, так и современного республиканского патриотизма обычно предполагают существование установленных политических границ и общих политических институтов, которые берут свое начало в возникновении и консолидации национального государства.Таким образом, остается спорным вопрос о том, насколько патриотизм может быть согласован с приверженностью универсальным ценностям, уважением прав человека и терпимостью к этническим и национальным различиям.

Патриотизм означает принятие американских ценностей — The Bowdoin Orient

Патриотизм, определяемый как преданность своей стране и верность принципам, которые он отстаивает, значительно превосходит большинство других проявлений гордости.

Гордость за местную спортивную команду, альма-матер или даже занятие может иметь большое значение для человека, но в конечном итоге это связь между человеком и его или ее страной, ради которой больше всего было принесено в жертву, как с точки зрения стоимость и жизнь.

Рядовые левые интеллектуалы, несомненно, озадачены такой динамикой. По их мнению, нет никакой логики в том, чтобы убивать и умирать за страну, в которой вы просто родились.

Для этих людей страна — это не более чем клочок земли, и связывать с ней свою идентичность и средства к существованию просто бессмысленно.

Однако виновные в таких заблуждениях не могут полностью осознать, что патриотизм — это способ человека придерживаться и защищать ценности, превосходящие его самого и его узкую сферу влияния.

Патриотизм представляет собой верность не земле или национальным границам, а твердую приверженность набору принципов, которые важнее, чем отдельная личность.

В последнее время некоторые пытались утверждать, что ценности и права человека могут быть отделены друг от друга, что консерваторы при явно предвзятом представлении политических правых стремятся увековечить систему ценностей, исключающую многих, в то время как левые каким-то образом благородно защищают существенное права человека.

Тем не менее, в спешке злонамеренно изображать консервативное право, неизгладимое влияние ценностей на нашу концепцию прав человека отбрасывается.

Суровая реальность, по крайней мере для левых, заключается в том, что то, что американцы отстаивают как основные права человека, такие как свобода слова, хабеас корпус, демократические выборы и т. Д., Проистекает из отчетливо западной системы ценностей, которая со временем развивалась политическими теоретики.

Часть того, что подпитывает концепцию американской исключительности, — это признание того, что до основания идея современной демократической республики, которая предоставляла своим гражданам такие права, рассматривалась как диковинная и чисто теоретическая.

Именно готовность поверить в то, что такие права являются необходимыми и фундаментальными для человеческого существования, по сути, приверженность правоте одной конкретной системы ценностей по сравнению с любой другой, позволила таким людям, как Джефферсон и Мэдисон, сформировать основные документы нашей системы ценностей. нация.

Все это делается для того, чтобы объяснить, что то, что мы понимаем под правами человека, как американцы, во многом определяется нашими общими ценностями. Мы можем отделить эти два понятия не больше, чем луну от звезд.

Безусловно, ценности могут меняться и меняются со временем, но другие неизменны и важны. Быть американцем означает иметь готовность придерживаться верховенства закона, позиционировать демократию как лучшую форму правления и уважать принципы, закрепленные в нашей Конституции.

Быть гордым американцем — значит признавать, принимать и поддерживать веру в то, что эти ценности явно американские. Каким бы ни был статус этих ценностей в мире как фундаментальных прав человека, это связано с жертвами, принесенными поколениями американцев, чтобы поставить их выше конкурирующих представлений о человеческом опыте.

Где были бы демократия и права, закрепленные в Конституции, без Соединенных Штатов как силы, защищающей их в мире?

Когда Джон Ф. Кеннеди сказал в своей инаугурационной речи: «Пусть каждая нация знает … что мы заплатим любую цену, понесем любое бремя, встретим любые трудности, поддержим любого друга, выступим против любого врага, чтобы обеспечить выживание. и успех свободы », — он подчеркивал национальную приверженность очень особым ценностям.

Вера в то, что эти ценности и наше представление о правах человека можно рассматривать как одно и то же, говорит об успехе американского эксперимента с демократией.И да, несмотря на столь печально типичную для левых догм антиамериканскую язвительность, это достижение, которым все американцы могут гордиться.

Учитывая все это, неудивительно, что для многих поколений американцев аргумент левых о том, что «инакомыслие является патриотическим», звучит бессмысленно. Хотя несогласие не обязательно может быть непатриотичным, утверждение, что опровержение американских ценностей и принципов действительно является патриотическим, полностью игнорирует то, что в первую очередь означает американский патриотизм.

Готовность человека идентифицировать себя с американскими ценностями и принимать их, а не отвергать, лежит в основе американского патриотизма.

Клевета на современное консервативное движение (которое, кстати, было определено Расселом Кирком, Биллом Бакли, Барри Голдуотером, Рональдом Рейганом и т. Д., А не Сарой Пэйлин) как причина, по которой левые считаются непатриотичными, — это усталый, пустой жалоба.

Если левые хотят объяснить, почему так мало американцев считают их или их идеологию непатриотичными, им нужно только прочитать речь демократа Джин Киркпатрик на Республиканском национальном съезде 1984 года.

Снова и снова левые найдут любой способ и любые средства «обвинить в первую очередь Америку», даже если это явно несправедливо.

Бесконечная потребность левых подчеркивать, что с Америкой не так, в отличие от празднования того, что с ней правильно, иллюстрирует кажущееся презрение левых к американской мечте и образу жизни.

Безусловно, такая характеристика левого крыла в американской политике действительно может быть несправедливой. Многие левые искренне хотят, чтобы Соединенные Штаты приняли систему видения и ценностей, соответствующую их собственному мировоззрению, и в такой цели нет ничего плохого.

Большинство американцев, однако, признают позицию Америки как силы добра в мире и гордятся ею. Они не стремятся изменить американскую систему ценностей, потому что принимают ее и рассматривают как часть самих себя.

Вместо того, чтобы обвинять консерваторов, если левые хотят изменить представление общества о себе как о непатриотах, они должны прежде всего понять, что означает американский патриотизм.

Космополитический патриотизм в политической мысли и активности Дж. С. Милля

Арнольд, Мэтью (1996-2002). Письма Мэтью Арнольда . изд. Сесил Ю. Ланг, 6 томов, Шарлоттсвилль и Лондон: Издательство Университета Вирджинии.

Барри, Брайан (1997) [1982]. «Человечество и справедливость в глобальной перспективе», в: Роберт Э. Гудин и Филип Петтит (редакторы), Современная политическая философия: Антология , Оксфорд: Блэквелл, стр. 525-40.

Бейтц, Чарльз (1979). Политическая теория и международные отношения . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Бейтц, Чарльз (1994). «Космополитический либерализм и государственная система», в: Крис Браун (ред.), Политическая реструктуризация в Европе: этические перспективы . Лондон: Рутледж, стр. 123–36.

Беннер, Эрика (1997). «Национальность без национализма», , Журнал политических идеологий, , Vol. 2, No. 2, pp. 189-206.

Берлин, Исайя (1991). «Культуры в поисках своей страны» (интервью с Натаном Гардельсом), перепечатано в: The Guardian , 5 ноября 1991 г.

Бем, Макс (1931). «Космополитизм», Энциклопедия социальных наук , Нью-Йорк: Macmillan, Vol. IV, стр. 457-61.

Бреннан, Тимоти (2001). «Космополитизм и интернационализм», New Left Review , вторая серия, 7 (январь — февраль 2001 г.), стр. 75-84.

Каренс, Джозеф (1987). «Иностранцы и граждане: аргументы в пользу открытых границ», Обзор политики , Vol. 49, No. 3, pp. 251-73.

Картер, апрель (2001). Политическая теория глобального гражданства .Лондон и Нью-Йорк: Рутледж.

Чеа, Фенг и Брюс Роббинс (редакторы) (1998). Космополитика: мышление и чувства за пределами нации . Миннеаполис, Миннесота: Университет Миннесоты Press.

Конвей, Стивен (1989). «Бентам о мире и войне», Utilitas , Vol. 1, No. 1. С. 82-101.

Эллис, Энтони (1992): «Утилитаризм и международная этика», в: Терри Нардин и Дэвид Р. Мапел (редакторы), Традиции международной этики . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, стр.158-79.

Грей, Джон (1995): Берлин . Лондон: Фонтана.

Хейс, Карлтон Дж. Х. (1931). Историческая эволюция современного национализма , Нью-Йорк: Р. Р. Смит.

Нагреватель, Дерек (1996). Мировое гражданство и правительство: космополитические идеи в истории западной политической мысли, Бейзингсток: Макмиллан.

Хитер, Дерек (2002): Мировое гражданство: космополитическое мышление и его противники, Лондон и Нью-Йорк: Cotinuum.

Хелд, Дэвид (1995).Демократия и глобальный порядок: от современного государства к космополитическому управлению, Кембридж: Polity Press.

Хелд, Дэвид (2002). «Глобализация, корпоративная практика и космополитические социальные стандарты», Современная политическая теория , Vol. 1. С. 59-78.

Хатчингс, Кимберли и Роланд Даннройтер (редакторы) (1998): Космополитическое гражданство . Бейзингстоук: Пэлгрейв Макмиллан.

Джонс, Чарльз (1999). Глобальное правосудие: защита космополитизма , Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Джонс, Deiniol (2003). «Истоки глобального города: этика и мораль в современном космополитизме», Британский журнал политики и международных отношений , Vol. 5, № 1. С. 50-73.

Джонс, Х.С. (2000). Викторианская политическая мысль . Бейзингстоук: Макмиллан.

Kymlicka, Will (2001). Политика в просторечии: национализм, мультикультурализм и гражданство. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Kymlicka, Will (2002). Современная политическая философия: введение . 2-е издание, Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Kymlicka, Will (2003). «Быть ​​канадцем», Правительство и оппозиция , Vol. 38, № 3 (2003), стр. 357-85.

Лелиепвр-Боттон, Сильви (1996). Droit du sol, droit du sang: Патриотизм и национальные чувства в Руссо. Париж: Эллипсы.

Лихтенберг, Джудит (1999): «Насколько либеральным может быть национализм? ”, В: Рональд Байнер (ред.), Теоретический национализм .Олбани: State University of New York Press, стр. 167-88.

Лу, Кэтрин (2000). «Одно и множество лиц космополитизма», Журнал политической философии , Vol. 8, No. 2, pp. 244-67.

Милл, Джон Стюарт (1963–1991 [далее: CW]). Собрание сочинений Джона Стюарта Милля , главного редактора Ф. Э. Л. Пристли, а затем Джона М. Робсона. Торонто и Лондон: University of Toronto Press, 33 тома.

Миллер, Дэвид (1995). О гражданстве .Оксфорд: Clarendon Press.

Нейдлман, Джейсон Эндрю (2001). Общая воля — это гражданство: Исследования французской политической мысли . Лэнхэм, Мэриленд: Роуман и Литтлфилд.

Nussbaum, Martha C. et al. (1996). Для любви к стране: обсуждение границ патриотизма , под редакцией Джошуа Коэна. Бостон, Массачусетс: Маяк, 1996.

.

Нуссбаум, Марта К. (2005). Границы правосудия: инвалидность, национальность, видовая принадлежность. Издательство Гарвардского университета.

Погге, Томас В. (2002). «Моральный универсализм и глобальная экономическая справедливость», Политика, философия и экономика , Vol. 1, No. 1, pp. 29-58.

Шеффлер, Самуэль (1996). «Семья и друзья в первую очередь?» (обзорная статья на тему: Марта С. Нуссбаум, Для любви к стране: обсуждение границ патриотизма, , под редакцией Джошуа Коэна, Бостон, Массачусетс, Массачусетс, 1996), Times Literary Supplement , 27 декабря 1996 г., стр. 8 -9.

Шеффлер, Сэмюэл (1999).«Концепции космополитизма», Utilitas , Vol. 11, No. 3, pp. 255-76.

Шульц, Барт и Георгиос Варухакис (редакторы) (2005). Утилитаризм и Империя , Лэнхэм, Мэриленд: Lexington Books.

Стаффорд, Уильям (1998). Джон Стюарт Милл . Бейзингстоук: Макмиллан.

Стэплтон, Джулия (1998). «Джеймс Фицджеймс Стивен: либерализм, патриотизм и английская свобода», Victorian Studies , Vol. 41 (1998), стр. 243-63.

Стэплтон, Джулия (2001). Политическая интеллигенция и общественная идентичность в Великобритании с 1850 г. . Манчестер: Издательство Манчестерского университета.

Стивен, Джеймс Фицджеймс (1866a). «Мистер. Арнольд и средние классы », Saturday Review , 21 (10 февраля 1866 г.), стр. 161–3.

Стивен, Джеймс Фицджеймс (1866b). «Работы лорда Маколея», Saturday Review , 22 (18 августа 1866 г.), стр. 207–9.

Стивен, Лесли (1900). Английские утилитаристы , 3 тома: Vol.3 [ Джон Стюарт Милл ]. Лондон: Дакворт и Ко

Varouxakis, Георгиос (1997). «Джон Стюарт Милль о вмешательстве и невмешательстве», Millennium: Journal of International Studies , Vol. 26, No. 1 (1997), pp. 57-76.

Варухакис, Георгиос (2001). «Патриотизм», в: Афина С. Леусси (ред.), Энциклопедия национализма . Брунвик и Лондон: издатели транзакций.

Варухакис, Георгиос (2002a). Милл по национальности .Лондон и Нью-Йорк: Рутледж.

Варухакис, Георгиос (2002b). Викторианская политическая мысль о Франции и Франции . Бейзингсток и Нью-Йорк: Пэлгрейв.

Варухакис, Георгиос (2005). «Империя, раса, евроцентризм: Джон Стюарт Милль и его критики», в: Барт Шульц и Георгиос Варуксакис (ред.), Утилитаризм и Империя . Лэнхэм, Мэриленд: Lexington Books, стр. 137-53.

Варухакис, Георгиос (2006). «Патриотизм, космополитизм и человечность в викторианской политической мысли», Европейский журнал политической теории , Vol.5, No. 1 (2006), pp. 100-118.

Vertovec, Стивен и Робин Коэн (редакторы) (2002). Зачатие космополитизма: теория, контекст и практика . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Винсент, Эндрю (1997). «Либеральный национализм: безответственное соединение? ”, Политические исследования , Vol. 45, No. 2, pp. 275-95.

Винсент, Эндрю (2002): Национализм и особенность . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Вироли, Маурицио (1995).Ради любви к стране: эссе о патриотизме и национализме. Оксфорд: Clarendon Press.

Уолдрон, Джереми (1995 [1992]). «Культуры меньшинств и космополитическая альтернатива», в: Will Kymlicka (ed.), The Rights of Minority Cultures . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, стр. 93-119.

Уолдрон, Джереми (2000). «Что такое Cosmopolitan?», Журнал политической философии , Vol. 8, No. 2, pp. 227-43.

Проект восстановления патриотизма

Возвращение патриотизма в эпоху крайностей
Стивен Б.Смит (издательство Йельского университета, 256 стр., 28 долларов США)

Один из многих отвратительных образов, появившихся на свет за последние четыре года, — это Дональд Трамп на сцене Консервативной конференции политических действий, целующий и ласкающий американский флаг, говоря: «Я люблю тебя, детка». Среди других его сомнительных и непреднамеренных достижений, за время его пребывания на этом посту наш ленивый президент 45 ^th пошел на значительный путь, превратив патриотизм в ругательное слово.

О возможности создания новой «Патриотической партии» Трампа в последнее время мелькают заголовки.Самопровозглашенные «патриоты» запятнали Капитолий в печально известный день 6 января. В последний раз администрация Трампа выдвинула свой «Проект 1776 года», искаженную версию американской истории на службе так называемого «патриотического воспитания». ” Учитывая все это и многое другое, известная формулировка Сэмюэля Джонсона — патриотизм — последнее прибежище мерзавца — казалось бы, была доказана.

Безусловно, как гласит трехвековая пословица Джонсона, патриотизм издавна не пахнет.Сегодня в образованных кругах, как замечает Стивен Б. Смит в своей книге Возвращая патриотизм в эпоху крайностей , патриотизм «стал казаться морально сомнительным», в лучшем случае «непросвещенное предпочтение своему собственному за счет более просвещенного космополита. точка зрения »и в худшем случае« примитивное чувство, связанное с национализмом, шовинизмом, агрессивным, милитаристским мировоззрением и желанием доминировать над другими людьми или, по крайней мере, провозглашать превосходство собственных путей над всеми остальными.

Смит, профессор политологии в Йельском университете имени Альфреда Коулза и автор ряда широко известных книг по политической философии, пытается спасти кое-что из обломков этой концепции. Учитывая, где мы находимся, его спасательная миссия кажется сизифовой задачей. Как Смит это делает и насколько хорошо ему это удается?

Смит далеко не первый, кто вспахивает эту территорию. Он отмечает, в частности, вклад политического теоретика Маурицио Вироли и ученого-конституциониста Вальтера Бернса.Но работа Вироли была сосредоточена в первую очередь на Европе, в то время как Бернс писал до двух десятилетий беспорядков, последовавших за 2001 годом. Собственная книга Смита направляет его внимание на современную американскую сцену на фоне наших ожесточенных дебатов по поводу иммиграции и подъема этнонационализма. «Эта книга, — пишет он, — предназначена для этого момента».

Центральноамериканская концепция патриотизма была выдвинута Алексисом де Токвилем. По его мнению, американцы были определены отсутствием феодального прошлого, а вместо этого были отмечены застенчивыми усилиями по созданию правительства, основанного на равенстве, свободе, правах личности и ограниченном правительстве.В этом повествовании Америка — это «нация веры», и это кредо, провозглашенное в наших учредительных документах, составляет суть американского патриотизма: «По этой причине, — пишет Смит, — любой может стать американцем. Для этого требуется только готовность выразить поддержку нашему основополагающему кредо и жить в соответствии с ним ».

Идея перевернута

Но точка зрения Токвилля в последнее время подверглась критике. Справа нахлынула волна национализма. Для неонационалистов суть американского патриотизма составляет не вероисповедание, не идеи равенства и свободы, а узы крови и почвы.«Правые политические использовали патриотизм в качестве оружия, — пишет Смит, — превратив его в лакмусовую бумажку для определения того, кто настоящий американец».

Национализм, напоминает нам Смит, проявлялся во многих формах, не все из которых были нелиберальными. Но некоторые глубоко таковы. Смит исследует труды немецкого философа-юриста Карла Шмитта, чье мышление о политике вращалось вокруг дихотомии — крайне важной для его системы — друга-врага. «Драчливый тон национализма Шмитта заметно отличается от патриотического духа», — пишет Смит.«Национализм исключителен. Он не просто прославляет уникальность, но превращает его в принцип различия и противопоставления ». В этом он противоположен патриотизму, который «опирается на совершенно другой эмоциональный регистр». Национализм — это «деформация патриотического духа». Шмитт вступил в нацистскую партию в 1933 году, с энтузиазмом оправдывал преступления Гитлера и оставался нераскаявшимся вплоть до своей смерти в 1985 году.

Нигде различие между национализмом и патриотизмом не проявляется более ярко, чем в книге Йорама Хазони за 2018 год, . Добродетель национализма .В конечном итоге израильско-американский политический теоретик обрисовывает в общих чертах «доктрину включения и исключения», возвращение в безыскусной овечьей шкуре к дуализму Шмитта «друг-враг». Смит пишет, что у высоколобого националиста, такого как Хейзони, и низкорослого расиста, такого как бывший конгрессмен Стив Кинг (штат Айова), который открыто защищает превосходство белых, есть что-то фундаментальное общее. Оба «могут искренне думать, что они невинно чтят национальные традиции, но их взгляды неизменно основываются на логике исключения.

Другой набор вызовов патриотизму, правильно понятый, исходит с противоположной стороны: космополитизм. Это древнее мышление, восходящее к Платону. Он утверждает, объясняет Смит, что «принципы справедливости должны рассматриваться как беспристрастные, вневременные и универсальные, стоящие в стороне от местных условий, частью которых они являются». Иммануил Кант — «самый могущественный защитник» этого космополитизма, заявивший, что «у нас нет больших моральных обязательств перед согражданами, чем перед любыми другими людьми на планете.«В этой концепции, конечно, патриотизм — привязанность к определенной стране — несовместим с просвещением, если не моральной мерзостью.

Собственный взгляд Смита — токвиллианский, измененный мыслью Авраама Линкольна, и он занимает промежуточное пространство между «двумя крайностями — патологиями, так сказать, — к которым склонен патриотизм». Как и сама страна, американский патриотизм исключителен:

У нас не этнический патриотизм… а патриотизм идей. В этом важнейшем отношении Америка — первая по-настоящему современная нация, нация, основанная на принципах современной философии.… Принцип равенства — краеугольный камень, отстаивающий право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Из этого следует, что всякое легитимное правительство основывается на согласии управляемых…. Говорят, что эти принципы справедливы не только для американцев, но и для всех людей … Американский патриотизм требует приверженности высшим, наиболее универсальным принципам, включая саму истину.

Здесь Смит следует за Линкольном, который выдвинул тройственное видение патриотизма, которое является уникально просвещенным.Во-первых, в его основе лежит равенство: «Оно лежит в основе его видения Америки как нации свободных мужчин и женщин, где никто не управляет другим без согласия этого другого». Во-вторых, это амбициозно: «Это не просто бездумная привязанность к Америке в том виде, в каком она тогда существовала, но связана с видением Америки, которого Линкольн надеялся достичь». Наконец, это включительно. Он противостоял антииммигрантской политике, выраженной «Ничего не знающим» и Американской партией. В трудах Линкольна «постоянно подчеркивался открытый характер американской республики, в отличие от нативистов и националистов его периода.”

The Uphill Trek

Это все хорошо. Но при всей силе и убедительности изложений и аргументов Смита — а я едва ли отдавал должное широте историко-интеллектуально-философского ландшафта, очерченного в его книге, — сможет ли он преуспеть в своем проекте по избавлению от патриотизма его врагов в эпоху крайностей?

Удивительно, но сам Смит в этом отношении несколько сомневается. Слева он видит мультикультурализм, который стремился растворить «общее ядро ​​нашей национальной идентичности», разделив американцев на группы по расе, классу и полу.Эта печальная тенденция, пишет он, является «зеркальным отражением националистического недовольства и негодования, которое [левые] презирают». Способны ли левые усвоить этот урок, остается под вопросом ».

Справа Смит находит страстную неразумность среди «чрезмерных друзей» патриотизма, многие из которых «видят себя в состоянии войны с релятивизмом, мультикультурализмом и политикой идентичности…». Язык страха, вторжения и нечистоты остается основой этой риторики ». Но патриотизм, пишет Смит, «нельзя насильно кормить людей, а тем более вбивать в них.Напротив, патриотизм требует «уважения к традиции, которое может быть достигнуто только путем погружения в лучшее, чему нас научили наша история, литература и политическая теория».

И лучшее из того, чему нас учат история, литература и политическая теория, — это именно то, что предлагает книга Смита. Учитывая яму, в которую мы недавно упали, эта книга действительно «на данный момент». Это не могло быть более своевременной или необходимой работой.

Габриэль Шёнфельд , редактор American Purpose , , старший научный сотрудник Центра Нисканен и обозреватель USA Today .

Патриотизм и нравственное богословие | Американская академия искусств и наук

Патриотизм часто оценивается отрицательно. Богослов Рейнхольд Нибур, например, сказал, что «патриотизм с абсолютной точки зрения — это просто еще одна форма эгоизма», что социальные группы держатся вместе эмоциями, а не разумом, и что любовь к своей стране «оборачивается национализмом». Это эссе — попытка найти своего рода оправданный патриотизм. Я буду рассуждать, исходя из модифицированной кантовской этической основы, которая широко рассматривается политическими теоретиками как одна из основных моральных рамок, которые могут направлять демократические общества.Поскольку Кант также является одним из основателей космополитизма, который заключается в том, что мы являемся гражданами (по-гречески: politai ) космоса, мне нужно будет подумать о том, совместимы ли патриотизм и космополитизм.

Кант предложил в качестве высшего принципа морали то, что он назвал «категорическим императивом», из формулировок или формул которого я упомяну две. Формула универсального закона гласит: «Действуйте только в соответствии с той максимой, посредством которой вы в то же время можете сделать так, чтобы она стала универсальным законом.Я интерпретирую это как то, что Кант просит нас предписать воображаемую систему моральных разрешений: то есть, подобно системе природы, охватываемой универсальными законами, исключающими единичные ссылки из моих максим (где максима — это предписание действие вместе с причиной этого действия), и таким образом исключить ссылку на me , агент. «Из универсальности следует, что, если я сейчас говорю, что я должен сделать определенное действие с определенным человеком, я придерживаюсь мнения, что то же самое должно было бы быть сделано со мной, будь я именно в этой ситуации, в том числе имея одинаковые личностные характеристики и, в частности, одинаковые мотивационные состояния.Вторая формула, формула человечности, гласит: «Действуйте так, чтобы относиться к человечеству, будь то в вашей собственной личности или в личности любого другого, всегда одновременно как цель, а не просто как средство». Кант основывал такого рода уважение к достоинству человека на том, что объединяет все разумные существа, а именно на их автономии.

Вид оправданного патриотизма, который я хочу защищать, потребует модификации этих формул категорического императива, интерпретируемого таким образом.Строго говоря, для максима, предписывающего любовь к стране морально, потребовало бы в силу универсальности, чтобы я был в состоянии исключить единичные ссылки на эту страну (этот регион пространства и времени). Название страны — это термин в единственном числе, имеющий отношение к единственному числу. Например, если я говорю, что все канадцы добродетельны, я имею в виду определенный регион пространства и времени, в котором живут эти люди. Я думаю, мы должны допустить, что максимы могут быть морально допустимыми там, где единичная ссылка не устранима, даже в принципе.Для меня морально допустимо помогать моей подруге Элизабет вывести из ее дома летучих мышей, даже если я не могу исключить упоминание о ней даже в принципе из принципа моих действий, потому что моя обязанность проистекает из особой структуры наших отношений и ее история.

Этот вид морального партикуляризма допускает, что любовь к стране может быть морально допустимой, даже если эта любовь не к универсальным свойствам, которыми обладает эта страна, которыми может обладать и другая страна (например, наличие высоких гор и плодородных равнин), а для некоторых исключительное свойство (например, его история), которым может обладать только он.Но теперь нам нужно провести еще одно различие. Любовь к своей стране может принимать две разные формы и обычно представляет собой смесь обоих. Первая форма — это любовь к самой стране. Я могу любить свою страну без какой-либо ссылки, даже косвенной ссылки на то, что я ее гражданин. Вторая форма — это то, что я могу любить свою страну так, чтобы не допустить устранения моей любви к стране. Рассмотрим в качестве аналогии, что, наблюдая по телевизору, как две спортивные команды играют матч, я могу решить, что буду поддерживать одну из команд, потому что это делает игру для меня более интересной.На данный момент это моя команда, но меня совершенно не волнует, что происходит с командой после того, как я закончил просмотр. С другой стороны, я могу болеть за команду из-за ее достоинств, независимо от моей привязанности.

Можно подумать о первом виде любви к стране по аналогии с практической любовью к человеку. Предположим, что у страны есть индивидуальная неопределимая сущность так же, как у человека. Философ и теолог Дунс Скот высказал предположение, что моя индивидуальная сущность (моя «грубость») — это совершенство моей общей сущности (моей человечности).Тогда одной из основ моей любви к другому будет ее индивидуальное совершенство, а не то, что у нее есть общего со всеми остальными. По аналогии, моя практическая любовь к моей стране и внутренние обязательства этой любви не будут выражены в максимах, исключающих единичное упоминание, даже если (посредством этого первого вида любви) максимы могут исключить упоминание меня . Но с этой точкой зрения возникают большие трудности. Страны внутренне разнообразны и содержат разные культуры, которые сами постоянно меняются.Даже если мы допустим, что существует личная идентичность, которая может сохраниться на протяжении всей жизни человека, стране труднее обеспечить это. Если я спрошу: «Была ли Англия той же страной после 1066 года?» год Нормандского завоевания, правильным ответом может быть «Плохой вопрос». Возможно, Англия в чем-то была такой же, а в чем-то отличалась, и неважно, является ли это «той же страной». Однако утверждение об единичной ссылке можно сделать, не полагаясь на индивидуальные сущности стран.Я могу любить Канаду так, как нельзя сводить к универсальным свойствам или характеристикам, которыми может обладать и другая страна. Настоящее возражение против неизменной кантианской морали состоит в том, что из того факта, что Канада — это единичный термин, не следует, что у меня не может быть моральных обязательств или практической любви к Канаде. Требование универсальности должно быть изменено.

Но предположим, что я люблю свою страну вторым способом, где объект моей любви содержит существенную ссылку на мое отношение к этой стране, даже если эта ссылка подразумевается и не артикулируется как таковая.Значит ли это, что это уже не морально разрешенная любовь ? Здесь требуется не модификация Канта, а признание того, что его образ этики в некоторых случаях позволяет отдавать предпочтение самому себе. Формула человечности требует, чтобы агент относился к человечеству в своей собственной личности всегда одновременно как к цели, а не просто как к средству. Проблема в том, что, если она будет относиться к себе просто как к одному, а не как к более чем одному, ее собственные цели могут быть морально перевешены конкурирующими целями других.Нам необходимо признание того, что рациональность допускает не только такое равное отношение к себе, но и предпочтение самой себе. Один из способов добиться этого — различать уровней и морального мышления. Критический уровень — это приближение к мышлению существа, которое знает все относящиеся к делу факты и одинаково любит всех людей. Интуитивный уровень — это уровень нашего повседневного морального мышления, когда у нас нет достаточно времени или спокойствия, чтобы подумать, по каким принципам жить, и мы должны полагаться на уже установленные принципы.Вот изложение принципа философа Дерека Парфита, но теперь оно должно быть истолковано на интуитивном уровне: «Когда одно из двух наших возможных действий заставит что-то пойти некоторым образом, это будет беспристрастно лучше, но другое действие сделает вещи идти лучше либо для себя, либо для тех, с кем мы тесно связаны, у нас часто есть достаточные причины действовать любым из этих способов ».

Этот принцип позволяет нам иметь при определенных обстоятельствах достаточную причину как для беспристрастности, так и для собственного предпочтения на интуитивном уровне.Вот типичный мысленный эксперимент философа: «Взрослый человек падает из окна десятого этажа, и вы, находясь внизу на тротуаре, знаете, что можете спасти жизнь этого человека, смягчив его падение. Однако, если бы вы сделали это, у вас, скорее всего, были бы сломаны кости, которые зажили бы, возможно, болезненно и несовершенно, в течение нескольких месяцев ». Для философа Ричарда Миллера очевидно, что вы можете внести свой «справедливый вклад в улучшение мира», отказавшись от этого шанса на его улучшение.Это означает, что не просто рационально, , но морально допустимо, предоставлять некоторую степень собственного предпочтения, даже при выполнении вашей справедливой доли, хотя потребуется гораздо больше философской работы, чтобы определить, какой будет эта справедливая доля. Я думаю, мы должны признать, что отрицать какое-либо моральное разрешение отдавать предпочтение себе или тем, с кем мы связаны родственными, дружескими или гражданскими узами, является ложным ригоризмом. Это означает, что мы также должны отрицать то, что я назову крайним или сильным космополитизмом.

Космополитизм бывает разных степеней. Роберт Ауди определяет космополитизм как предоставление «некоторой степени приоритета интересам человечества над интересами наций, и чем сильнее этот приоритет, тем сильнее космополитизм». В этом смысле крайний космополитизм считает, что «интересы человечества превыше всего в любом конфликте между ними и национальными интересами (при прочих равных)». Менее предвзятое название было бы « сильный космополитизм », которое, согласно философам Джиллиан Брок и Гарри Бригхаус, гласит, что «мы не имеем права использовать национальность (в отличие от дружбы или семейной любви) в качестве спускового механизма для дискреционного поведения.Применительно к глобальной экономической справедливости это означало бы, как выразился философ Даррел Моеллендорф, что мораль требует от всех нас, включая граждан Швейцарии, стремиться к ситуации, в которой «ребенок, растущий в Мозамбике, будет статистически столь же вероятен, как ребенок старшего руководителя швейцарского банка, чтобы достичь должности его родителя ».

Существует традиция противодействия сильному космополитизму в так называемом политическом реализме, который был одним из компонентов U.С. внешней политике более ста лет. В Соединенных Штатах наиболее заметными политическими реалистами двадцатого века были Рейнхольд Нибур и Ганс Моргентау. Что удивительно, так это то, что политические реалисты следовали учению Канта не меньше, чем космополиты. Кант считал, что мы рождены с радикальным злом, под тем, что Лютер называет «рабством воли». Нибур придерживается аналогичной точки зрения, цитируя Лютера и настаивая на том, что важнейшей характеристикой христианской любви является самопожертвование.Но это приводит его к выводу, что разумно надеяться на любовь в испорченной форме от отдельных лиц в некоторых контекстах, но никогда не разумно надеяться на нее от групп. Для него «патриотизм с абсолютной точки зрения — это просто еще одна форма эгоизма».

В свете аргументов реалистов позиция Канта кажется парадоксальной. Он начинает с пессимистических посылок реалиста и заканчивается оптимистическими выводами либерального и космополитического идеалиста. Он начинает с радикального зла и заканчивается выводом, что люди в конечном итоге сформируют foedus pacificum (зону мира, созданную в конечном итоге свободным объединением либеральных государств).Но что делает возможным переход, так это то, что он добавляет божественную помощь, которая делает зону мира действительно возможной, а не просто логически. В противном случае он был бы уязвим для реалистической атаки на крикливый оптимизм либералов. Либеральные последователи Канта в значительной степени отказались от богословского контекста и тем самым подвергли себя обвинению в том, что они не восприняли всерьез то, что богословские источники называют первородным грехом. С другой стороны, и Кант, и реалисты были введены в заблуждение ложным ригоризмом в отношении местной привязанности.Нибур дает несколько объяснений того, почему, по его мнению, группы неизбежно эгоистичны. По его словам, социальные группы держатся вместе эмоциями, а не разумом. Следовательно, он считает, что они менее склонны чувствовать моральные ограничения, поскольку они не могут действовать без высокого уровня рациональности; более того, даже альтруизм со стороны индивида коррумпирован и «обращен в национализм», поскольку то, что находится за пределами нации, «слишком расплывчато, чтобы вызывать преданность». Здесь подразумевается, что любовь к нации не может быть сама по себе моральной эмоцией: во-первых, потому что мораль действует на уровне рациональности, а не эмоции, и, во-вторых, потому что это только люди как таковые («то, что находится за пределами нации» ), которые являются надлежащими объектами морального уважения.Но Нибур здесь явно преувеличивает. Группы могут формировать около рациональных интересов, а космополиты могут быть эмоционально преданы своему делу.

Есть две эмпирические причины отрицания сильного космополитизма. Кант сделал амбициозное предсказание в 1790-х годах, что государства с республиканской конституцией не будут сражаться друг с другом, и что образовавшаяся зона мира ( foedus pacificum ) будет постепенно расширяться (хотя и не без неудач и трагедий) до всемирной федерации. государств, которые больше не используют войну как инструмент политики друг против друга.Такой оптимизм в отношении демократии (понимаемой как свобода, равенство и независимость каждого гражданина) был одним из фундаментальных оснований для политики продвижения демократии во всем мире. Вудро Вильсон объяснял это во время и после Первой мировой войны, и это было обоснованием политики США, сформулированным Биллом Клинтоном его советником по национальной безопасности Энтони Лейком в 1993 году: «Преемником доктрины сдерживания должна быть стратегия расширения, расширения. мирового свободного сообщества рыночных демократий.Но эта оптимистическая история не принимает во внимание то, что государства входили в Тихоокеанский союз и выходили из него; более того, некоторые из самых кровопролитных войн в истории велись силами, которые когда-то были в союзе, но ушли. Первое возражение против оптимизма истории о расширении — это знакомое консервативное возражение против разъедающей кислоты модернизма, согласно которой сильная космополитическая повестка дня порождает своего рода беспочвенность, которая, в свою очередь, заставляет местные привязанности возвращаться в более опасной форме под воздействием определенные исторически наблюдаемые обстоятельства.Сама эта повестка дня при определенных обстоятельствах имеет тенденцию подрывать успех режимов, которые пытаются ее реализовать; Другими словами, сильная космополитическая программа может привести к поражению. Философские и идеологические различия здесь, вероятно, будут связаны со всеми видами других причинных факторов, но они все равно важны. Мы наблюдаем в Соединенных Штатах и ​​в Европе движение к своего рода антикосмополитической повестке дня, которая отчасти является ответом на такое же пренебрежение ценностью привязанности к местным властям со стороны либеральной элиты.

Второе эмпирическое возражение против сильной космополитической повестки дня состоит в том, что она делает конфликт между либеральными режимами и нелиберальными более вероятным и при некоторых обстоятельствах еще хуже. Это была жалоба Нибура на вильсоновский идеализм. Это превратило Первую мировую войну в крестовый поход, чтобы сделать мир безопасным для демократии, и, таким образом, узаконило масштабы разрушений, которые в противном случае были бы невыносимы. Аналогичная жалоба относится и к Второй мировой войне. Один из действующих механизмов заключается в том, что для того, чтобы убедить либеральные демократии пойти на войну, врага нужно демонизировать — раскрасить нечеловеческими красками, — так что переговоры о прекращении военных действий без безоговорочной капитуляции врага становятся более трудными.Чтобы начать войну, нужно, так сказать, создать такой импульс, что остановить ее гораздо труднее. Идеализм сам становится препятствием для дипломатии. Изображение оппонента как не полностью цивилизованного также оправдывает бесчеловечное обращение. Более того, Нибур и Моргентау указали на самообман, который порождает сильный космополитизм. Во время холодной войны, например, внешний вид коммунистического интернационализма (на словах космополитизм) маскировал гегемонию России в соответствии с доктриной Брежнева, и такое же смешение национальных интересов с идеалистической риторикой было характерно для британцев в Египте в 1881–1882 гг. иногда было правдой в отношении У.С. внешняя политика.

Ранее я сказал, что то, что убедило Канта в том, что он может преодолеть возражение против реалистического пессимизма, — это его моральное богословие. Он верил, что есть прогресс и в конечном итоге будет реализация юридического и гражданского союза государств, но для этого требуется деятельность провидения. Если мы не будем следовать вере Канта в моральный прогресс человечества , сможем ли мы по-прежнему оставаться космополитами? Да, потому что, если Кант был прав насчет юридического и гражданского союза государств, он вообще не требует морального прогресса.Он сказал, что союза может достичь даже «нация дьяволов». Но он думал, что для рациональной стабильности нам все еще потребуется провидение, чтобы поверить в этот союз как в реальную (а не просто логическую) возможность.

Давайте теперь посмотрим на работу современного космополита, который отрицает то место богословия, которое дал ему Кант: а именно, Сейла Бенхабиб. Бенхабиб заимствует у Хабермаса тему того, что он называет «Янусовым лицом современной нации». «Все современные национальные государства, закрепляющие универсалистские принципы в своих конституциях, также основаны на культурной, исторической и правовой памяти, традициях и институтах конкретных людей и народов.Бенхабиб аналогичным образом различает «этнос » («сообщество с общей судьбой, воспоминаниями и моральными симпатиями») и « demos » («демократически предоставленную совокупность всех граждан, которые могут принадлежать или не принадлежать к тот же этнос »). Поскольку современное национальное государство имеет эти два лица, очень часто будет «диалектика универсалистских форм и особого содержания», в которой космополитические устремления демоса вступают в противоречие с лояльностью к этносу.Поскольку мы сейчас живем, говорит Бенхабиб, «в постметафизической вселенной», мы не можем апеллировать, как Кант, к Богу как координатору этического содружества. Тем не менее ее книга « Другой космополитизм » полна телеологии. Последнее предложение книги гласит: «Взаимодействие борьбы за демократические итерационные процессы в глобальном гражданском обществе и создание солидарности за пределами границ, включая универсальное право гостеприимства, которое признает другого в качестве потенциального сограждане, предвосхищает новый космополитизм — a грядущий космополитизм.Но надежда рационально неустойчива без богословского основания для надежды. Действительно ли мы живем в постметафизической вселенной или (как полагает большинство людей в мире) моральный порядок поддерживается каким-то божественным существом или существами — это другой вопрос, выходящий за рамки этого эссе.

Бенхабиб с одобрением цитирует высказывание Канта о принципе космополитического права: «Закон всемирного гражданства должен быть ограничен условиями всеобщего гостеприимства.Термин «гостеприимство» здесь, как понял Кант, вводит в заблуждение. Это относится не к доброте или щедрости, которые можно проявить к гостям, а к праву человека заниматься коммерцией на чужой территории (в широком смысле слова), не подвергаясь нападкам со стороны граждан этой территории. Бенхабиб использует гостеприимство, пусть даже и ограниченное, чтобы иметь последствия для «всех требований прав человека, которые имеют трансграничный характер». И она уверена, что, хотя во времена Канта и в наше время не существовало механизмов принуждения, которые лежат в основе внутреннего законодательства, они появятся и будут «обозначены» этим принципом.«Я следую кантовской традиции в понимании космополитизма как возникновения норм, которые должны регулировать отношения между людьми в глобальном гражданском обществе. Эти нормы. . . сигнализировать о возможной легализации и юридическом оформлении требований прав людей повсюду, независимо от их принадлежности к ограниченным сообществам ».

Каковы основания ее уверенности в этом возможном судебном разбирательстве? Упомяну два. Первый — это наблюдение за уже достигнутым прогрессом.Бенхабиб здесь находится в том же положении, что и Кант, глядя на международный отклик в Европе на идеалы Французской революции. Канта чрезвычайно воодушевил такой ответ, хотя он был в ужасе от того, что произвела революция. Однако, если мы ограничим наше внимание обращением с иммигрантами в Европе и Соединенных Штатах в последние несколько лет, наблюдение даст нам в лучшем случае двусмысленные результаты (это эссе было написано в 2019 году, и том Бенхабиба вышел из серии лекций на английском языке). 2004 г.).Сам Кант сознавал, что он не может обосновать свою надежду наблюдениями, потому что доказательства были в лучшем случае двусмысленными, и поэтому его аргумент был трансцендентным и, наконец, теологическим.

Во-вторых, Бенхабиб апеллирует к понятию «демократических итераций»: то есть «языковых, юридических, культурных и политических повторений в трансформации, призывов, которые также являются аннулированием». Они не только изменяют устоявшееся понимание, но также трансформируют то, что считается действительным или устоявшимся представлением об авторитетном прецеденте.Она предполагает, что политика может быть «судебным процессом», который творчески вмешивается, чтобы «стать посредником между универсальными нормами и волей демократического большинства». Я думаю, что она права, указывая на такую ​​возможность. Но в качестве основания для надежда нам нужно нечто большее, чем эта возможность, потому что в равной степени существует возможность регресса. Демократические итерации могут идти как в сторону космополитических норм, так и в сторону от них, и она признает, что их действительность не зависит от того, что на самом деле происходит.Если демократическая практика приближается к нормам, нормы становятся мерилом нашей радости; если практика уйдет еще дальше, эти же нормы станут мерой нашей скорби. Но тогда у нас есть то же возражение, что и первое; наши наблюдения за последние несколько лет дают нам в лучшем случае двусмысленное свидетельство.

Следует ли Бенхабибу придерживаться разъяснения и предписания космополитических норм и отказаться от телеологии? Проблема в том, что это поставит ее в затруднительное положение, которое Кант ставит перед Мендельсоном: «он не мог разумно надеяться осуществить это сам, без других, следующих за ним, продолжающих тот же путь.В «Религии» Кант формулирует точку зрения в терминах «идеи работы над целым, о котором мы не можем знать, находится ли оно в целом в нашей власти». Бенхабибу нужна телеология, потому что ей нужно ощущение того, что, несмотря на двусмысленные доказательства, она, так сказать, на стороне победы; космополитические нормы в конце концов возобладают. Но тогда ей нужно дать нам основания для телеологии. У Канта основания богословские. Вопрос в том, можем ли мы иметь такие основания, когда «живем в постметафизической вселенной».”

Есть способ взглянуть на взаимосвязь между любовью к стране и любовью к человечеству, который проистекает из упомянутого ранее различия между нашей индивидуальностью и нашей общей сущностью. Скот предположил, что наша индивидуальная сущность, наша высокородность — это совершенство общей сущности нашего вида, а именно человечества, точно так же, как человечество является совершенством общей сущности рода, животным. Я уже признал, что у стран, вероятно, нет индивидуальных сущностей, как у отдельных людей, так что здесь аналогия неполная.Но я хочу сказать, что при правильном понимании патриотизма и космополитизма у нас нет двух конкурирующих друг с другом видов любви. Точно так же моя любовь к другому человеку в его особенности не конкурирует с моей любовью к человечеству.

Есть и другие источники, кроме Скота, с таким взглядом на частность. Философ Сорен Кьеркегор говорит:

Превосходство человечества над животными не только наиболее часто упоминаемое, общечеловеческое, но и то, о чем чаще всего забывают, что в пределах вида каждый человек является по существу отличным или самобытным.Это превосходство в самом реальном смысле есть человеческое превосходство; первое — это превосходство расы над видами животных. В самом деле, если бы не было так, что один человек, честный, порядочный, респектабельный, богобоязненный, мог при тех же обстоятельствах делать прямо противоположное тому, что делает другой человек, который также является честным, честным, респектабельным, богобоязненным, тогда отношения с Богом не существовали бы по существу, не существовали бы в своем самом глубоком смысле.

Я хочу подчеркнуть две вещи в этом отрывке.Во-первых, Кьеркегор не говорит, что наша индивидуальность чем-то отличается от нашей человечности; он скорее говорит, что наше человеческое величие заключается в нашей способности отличаться. Во-вторых, он находит эту особенность в уникальном отношении каждого из нас к Богу.

Роман Джорджа Элиота « Даниэль Деронда » рассказывает о человеке, который, будучи взрослым, обнаруживает, что имеет еврейское происхождение.

Как будто он нашел дополнительную душу в поиске своей родословной — его суждения больше не блуждали по лабиринтам беспристрастного сочувствия, но выбирали с благородным пристрастием, которое является лучшей силой человека, более близкое общение, которое делает сочувствие практичным — обмен та рассудительность с высоты птичьего полета, которая взлетает, чтобы избежать предпочтений и теряет всякое чувство качества, за щедрую благоразумие приобщаться плечом к плечу с людьми схожего по наследству.

Еще раз хочу подчеркнуть два момента. Во-первых, Элиот называет пристрастие, которое предполагает наше отличие друг от друга, «нашей [то есть нашей человеческой] лучшей силой». Во-вторых, и взгляд с высоты птичьего полета, и взгляд плечом к плечу описываются как формы разумности. Нам не нужно отказываться от разума, чтобы идентифицировать себя с нашей конкретной родословной.

Я продолжу, приведя три кратких личных виньетки, чтобы проиллюстрировать, какой могла бы быть любовь к своей стране, если бы она была истолкована как совершенство любви к тому, что человеческие коллективы делают хорошо.Я пишу с чувством утраты, как эмигрант из Великобритании в Соединенные Штаты, которые теперь являются моей страной. Я также немедленно признаю опасность такого взгляда на любовь к своей стране и коррупцию, которой он подвержен. Возьмем, во-первых, эстетический стиль, который характерен для музыки определенной страны в ее лучшие периоды, например, тюдоровское и якобинское сочинение вокала и музыки консортов (скажем, Берд, Гиббонс и Томкинс). Я могу любить эту музыку больше, чем любую другую, и это, несомненно, отчасти связано с тем, что я вырос с ней в хоре мальчиков с раннего возраста.В таком предпочтении нет ничего иррационального. Это действительно великолепная музыка, и меня не должно поколебать моя любовь, осознавая, что привязанность проистекает из моего воспитания. Возможно, если бы я вырос в Новом Орлеане, я бы так полюбил джаз 1920-х и 1930-х годов. Здесь есть какая-то привязанность, которая требует от человека раннего контакта, так что музыка, так сказать, доходит до костей. Но я могу признать удачу в том, что есть прекрасное проявление человеческого духа, доступ к которому я получил благодаря случайности моих обстоятельств.Во-вторых, я могу полюбить определенный участок земли, возможно, холмы над деревней Чилтерн, где я вырос, и где я знаю по названию все виды цветов, которые там растут. Венделл Берри в своих романах и эссе пишет об этом виде любви к земле и, неразрывно с ней смешанной, о людях, которые на протяжении поколений делали эту землю такой, какая она есть. Я думаю, что это возможно и в городе; Таким образом можно полюбить Гринвич-Виллидж. Но если Берри прав, это труднее, потому что такого рода ценности требуют стабильности из поколения в поколение, а город постоянно находится в движении.Любовь к национальному музыкальному стилю (как в первом примере) или к земле (как во втором примере) — это не то же самое, что любовь к своей стране. Но это, так сказать, ручьи, впадающие в то море. Третий пример — солидарность, которую испытываешь, когда на страну нападают. Я помню, как был удивлен силе своих чувств, когда на Соединенные Штаты напали 11 сентября. Или можно посмотреть в пабе футбольный матч на чемпионате мира, где национальная сборная одержала удивительную победу, а общий восторг может быть непреодолимым: все обнимаются и приветствуются, и ничто не может испортить его.Похоже, нам нужно что-то большее, чем мы сами, чтобы гордиться, чтобы быть на высоте.

Это три виньетки, и в каждой из них мы видим, как что-то может легко пойти не так. Я раньше различал, как мы можем любить свою страну. Мы можем любить его из-за универсальных свойств, которыми может обладать какая-то другая страна, таких как высокие горы и плодородные равнины, или из-за некоторых уникальных свойств, таких как его история. Или нам может понравиться, потому что это наша страна .Я утверждал, что это ложная дихотомия — допустить моральную ценность только к суждениям, исключающим единичные ссылки, и ложный ригоризм, чтобы отрицать моральное разрешение на любые собственные предпочтения. Теперь мы можем вернуться к якобинскому мотету, который мне нравится, потому что это отличная музыка (возможно, «Когда Дэвид услышал» Томаса Томкинса), и мы можем провести еще одно различие. Может быть, объект моей любви ценен своими универсальными свойствами, но качество моей любви может зависеть от моей истории с этим объектом.Мне может нравиться этот мотет, потому что я пел его мальчиком, и он имеет для меня определенный резонанс из-за моей памяти о людях, с которыми я пел его. Этот факт о качестве моей любви не делает мою любовь иррациональной и никоим образом не загрязняет ее. Ценность мотета — это человеческая ценность. Под этим я подразумеваю, что это проявление особого мастерства людей в создании музыки вместе. Здесь хорошо подходит схоластический язык «совершенства». Музыка — это человеческое совершенство, но этот мотет наглядно демонстрирует, что это превосходство позволяет нам делать.Тот факт, что я получил доступ к этому совершенству благодаря моей личной истории, не вызывает подозрений в отношении моих предпочтений.

Но теперь предположим, что хор, который любит тюдоровский и якобинский вокал и консортную музыку, отказывается позволять хору петь что-нибудь еще. Есть и другая столь же великая музыка с такими же свойствами сложности и выразительности (возможно, даже примерно того же периода, но от Томаса Луиса де Виктории, например, из испанской контрреформации), которой он не может наслаждаться или позволять нам наслаждаться. .Теперь что-то пошло не так с его любовью. Он стал слепым и фанатичным. Есть то, что я называю «практическим противоречием» между его любовью к мотету Томкинса и его отказом признать ценность Victoria. Практическое противоречие возникает между двумя максимами, когда первая максима предписывает действие или отношение, которое признает некоторую ценность, а вторая предписывает действие или отношение, которое отрицает ту же самую ценность.

Мы можем увидеть такой же сдвиг в двух других виньетках.Возможно, я люблю какой-то конкретный участок земли. Опять же, это может быть красиво, если это обработанная земля, потому что она демонстрирует человеческое превосходство, но здесь будет большая примесь (например, в складках холмов) природной красоты, превосходящей просто человеческую. Если это в городе, человеческое превосходство будет преобладать. Моя любовь к этой стране не вызывает каких-либо моральных подозрений из-за того, что я там вырос. Но есть люди, которые не могут увидеть эту красоту больше нигде (например, в Бургундии), и опять же в их отказе есть практическое противоречие.Что касается третьего примера, если я чувствую, что меня тронула любовь к моей стране, когда на нее напали, и я одобряю это морально в качестве первоначальной реакции, прежде чем переходить к оценке того, было ли нападение неспровоцированным, я должен (ради последовательности ) осознаю, что когда моя страна нападает на другую, я должен поддержать аналогичную первоначальную реакцию граждан этой страны. Здесь есть человеческая ценность, солидарность, которая демонстрирует человеческое превосходство, связанное друг с другом в полисах , «городах» в древнегреческом смысле, и эта солидарность является ценностью, где бы на земном шаре она ни проявлялась.

Теперь мы можем предложить один критерий, когда местная любовь действительно становится незаконной по разумным космополитическим стандартам. Оно становится незаконным, когда вступает в практическое противоречие с человеческими ценностями. Предположим, например, что я говорю «Америка прежде всего» и предлагаю, чтобы это означало закрытие национальных границ, что сделало бы почти невозможным для беженцев пройти первоначальные стандарты из-за достоверного страха и отделение детей от их родителей, которые пересекают границу, независимо от того, будут ли они пересекать границу. они ходатайствуют о предоставлении убежища или нет, чтобы воспрепятствовать такому ходатайству.Почему я должен думать, что Америка, по крайней мере, потенциально велика и заслуживает такой любви? Возможно, я люблю внутреннюю свободу воли (человеческое превосходство) и, следовательно, внешнюю свободу, которая позволяет выражать эту внутреннюю свободу во внешнем поведении. Возможно, мне нравится в Америке относительно высокая степень внешней свободы. Но теперь мы видим практическое противоречие. Здесь есть две максимы, и первая максима (любовь к свободе) предписывает действие или отношение, которое признает некоторую ценность, а вторая (закрытие границ и разделение семей) предписывает действие или отношение, которое отрицает ту же самую ценность.Сам Кант, как обсуждалось ранее, назвал эту неудачу неудачей с гостеприимством. Действительно, существуют международные законы, которые гарантируют право преследуемых искать убежище в других странах, и они конкретизируют право на гостеприимство в понимании Канта. Право искать убежище весьма правдоподобно включает право на то, чтобы история преследования была внимательно выслушана, а также право не быть насильственно разлученным с семьей.

Как избежать такого практического противоречия? Это, наконец, возвращает нас к моральному богословию.Кант не думал, и был прав, что не думал, что простого указания на противоречие достаточно для изменения поведения или политики. Он говорит, что мы рождены под дурным изречением, которое предпочитает счастье нашему долгу. Это основа пессимизма американских политических реалистов в отношении политики в целом и международной политики в частности, о чем говорилось ранее. Если мы находимся под злой максимой и обнаруживаем, что некоторые практики, которые отдают предпочтение нашей собственной группе, несовместимы с моральными требованиями, мы отклоняем моральные требования в этом случае.Сам Кант, однако, не был пессимистичен в перспективах мирного союза. Основанием для его оптимизма была вера в провидение. В заключение я скажу, что моральное богословие помогает нам понять, что патриотизм, так далеко от «впадения в национализм», как говорит Нибур, на самом деле может соответствовать умеренному космополитизму. Эти положения исходят из морального богословия Канта, но выходят за его рамки.

Существенный момент касается заповедей Бога великих монотеизмов, хотя, возможно, есть способ выразить это в нетеистических терминах; это не цель этого эссе.Этот Бог одновременно включает нас в сообщество и затем отправляет нас за его пределы. Я попытаюсь показать, как это влияет на любовь к своей стране, различая, как это сделал Кант, законодательные, исполнительные и судебные функции Бога. Включение и посылание Бога является частью законодательной функции Бога. Кант говорит, что мы должны осознавать свои обязанности в соответствии с заповедями Бога. Большая часть современной эволюционной психологии подчеркивает роль религии как того, что социальный психолог Джонатан Хайдт называет «переключателем улья», важнейшей социальной практикой, которая позволяет формировать группы: «Если религия является адаптацией на групповом уровне, то она должна приводить к местническому альтруизму. .Это правда, что иудаизм, христианство и ислам подчеркивают обязанности внутри группы, но они также подчеркивают, что Бог повелевает нам любить или проявлять милосердие к врагу и незнакомцам, и они обещают ресурсы, из-за характера командира, для выполнения так. Я недостаточно образован, чтобы выходить за пределы этих трех религий, но я верю, что то же самое верно и за пределами этих границ в индуизме и буддизме. В рамках иудаизма нам следует взглянуть, например, на законы Ноя; в христианстве — в притче о добром самаритянине; а в исламе — на должности мутазилитов по долгу перед незнакомцем.Я хочу сказать, что это тот же самый Бог, который делает и включение, и отправку, так что преданность, поощряемая групповой идентичностью верующих, сама отправляет их за пределы группы к нуждающимся незнакомцам.

С точки зрения исполнительной функции Бога, противоречие между счастьем и долгом, лежащее в основе пессимизма политических реалистов, можно преодолеть, если Кант был прав в отношении реальной возможности высочайшего блага, которое является их союзом. Вот почему Кант в предисловии к «Религии» говорит, что «мораль неизбежно ведет к религии.Для Канта реальная возможность отличается от простой логической возможности, и в этом случае он думает, что реальная возможность высшего блага основана на существовании «сверхчувственного автора природы», который предпринимает наши попытки следовать моральным требованиям. и наше счастье вместе. Это означает, что мы можем рационально полагать, что для того, чтобы быть счастливыми, нам не нужно делать то, что безнравственно дает привилегии ни нам, ни нашей национальной или политической группе. Кант считал, что Бог координирует наши индивидуальные попытки творить добро так, что «силы отдельных людей, недостаточные сами по себе, объединяются для достижения общего результата.«Как работает эта координация? Здесь нам нужно быть скромными в своих заявлениях, чтобы понять работу Бога. Кант говорит в «К вечному миру», что «с моральной практической точки зрения. . . как например в вере в то, что Бог непостижимыми для нас средствами восполнит недостаток нашей праведности, если только наш характер искренен, так что мы никогда не должны ослабевать в своем стремлении к добру, концепция божественного concursus вполне уместно и даже необходимо.Concursus (совпадение) — это место, где Бог и человечество работают вместе, хотя такое сотрудничество выходит за рамки нашего понимания.

Что касается судебной функции Бога, Бог не только милосерден, но и справедлив. Кант здесь переводит лютеранскую версию христианской доктрины оправдания. По строгой справедливости, Бог не смог бы вознаградить вечным счастьем жизнь, которая не была чисто хорошей. Но Бог, «для которого временное состояние — ничто», с помощью интеллектуальной интуиции рассматривает человеческую жизнь, движимую предрасположенностью к добру, уже полностью тем, чем она еще не является: а именно святой.Интеллектуальная интуиция продуктивна, в отличие от человеческой интуиции, которая просто восприимчива. Божественное уважение здесь, как я понимаю, является переводом лютеранской доктрины о вменении нам божественной праведности Христовой. Сейчас мы говорим о том, что наши политические привязанности к относительным благам, а не к абсолютным. Думать о моем полисе как об абсолютном благе было бы идолопоклонством, хотя любовь к стране может быть совершенством любви к человечеству, как я уже говорил. Божья милость позволяет нашей любви к людям быть опосредованной через нашу любовь к определенной политической группировке, пока нет практического противоречия того типа, который я упомянул.

В этом заключительном разделе я указал на то, что патриотизм и умеренный космополитизм не следует рассматривать как конкурирующие виды любви. Я попытался использовать некоторые богословские ресурсы, чтобы увидеть, как можно устранить препятствия на пути к этому проекту примирения. Но остается определить, каков наилучший баланс этих обязательств в любом государстве. Например, в 2015 году Германия приняла более миллиона просителей убежища, спасающихся от войны и нестабильности на Ближнем Востоке. Смогла ли Германия справиться с этой проблемой или внезапный приток иммигрантов вызвал негативную реакцию, которая опасно спровоцировала рост националистических антииммигрантских партий? Умеренный космополитизм в моем эссе не дает ответа на этот вопрос.Но это указывает на возможное практическое противоречие между массовым отчуждением и любовью к Германии, которая пережила падение Берлинской стены, и раскаянием в национализме первой половины двадцатого века. Именно демократии лучше всего могут найти здесь баланс, потому что они лучше всего дают право голоса заинтересованным сторонам внутри страны. Но кантианская моральная теология добавляет, что беженцы также являются самоцелью, и что помощь Бога предлагается для удовлетворения морального требования, которое Бог предъявляет к нам.

примечание автора

Я благодарен Чарльзу Локвуду за отличный набор вопросов о более раннем варианте этого эссе и Роберту Ауди за подробные комментарии к более раннему проекту.

.